Падение

мыслей, даже можем сделаться скромными -- всего можно ожидать. Поэтому

никакого афиширования. Нахальная вывеска с головами негров просто

возмутительна! Да и вообще, если все примутся откровенничать, раскрывать

свои подлинные занятия, свою личность, некуда будет от стыда деваться!

Вообразите себе визитную карточку, на которой напечатано: "Дюпон -- философ

и трус", или "стяжатель и христианин", или "гуманист и прелюбодей". Выбор

богатый. Но это был бы сущий ад! Да-да, в аду так и должно быть: улицы с

вывесками и никакой возможности вступить в объяснение. Ярлык повешен раз и

навсегда.

Право, советую вам, дорогой соотечественник, подумать немножко, каков

будет ваш ярлык. Вы молчите? Ну ничего, потом ответите. Во всяком случае,

я-то свой ярлык знаю: "Двуликий. Обаятельный Янус". А сверху девиз: "Не

доверяйтесь ему". На визитных же карточках будет напечатано: "Жан-Батист

Кламанс, комедиант". Знаете, через некоторое время после того вечера, о

котором я рассказывал, появилось, как я заметил, что-то новое в моем

поведении. Расставшись со слепым на углу тротуара, до которого я помог ему

добраться, я на прощание снимал шляпу и кланялся слепцу. Разумеется, поклон

предназначался не для слепого -- он ведь не мог меня видеть. Для кого же?

Для публики. Роль сыграна, актер кланяется. Недурно, а? Однажды в ту же

самую пору владельцу автомобиля, благодарившему меня за помощь в аварии, я

ответил, что никто другой не приложил бы столько стараний. Разумеется, я

хотел сказать: "Всякий на моем месте". Из-за этой злополучной оговорки у

меня сжалось сердце. Ведь я же отличался, по всеобщему мнению,

непревзойденной скромностью.

А на самом-то деле, признаюсь, дорогой соотечественник, меня просто

распирало от тщеславия. "Я", "я", "я"! -- вот лейтмотив моей жизни, он

слышался во всем, что я говорил. Я не мог обойтись без хвастовства, но