Общие идеи подразделяются на различные виды Ребенок скоро сам это почувствует: «Я слишком обобщил, мне нужно отличать разные виды деревьев»; он будет образовывать, непреднамеренно и не замечая этого, подчиненные классы, как он образовал, непреднамеренно и не замечая этого, общий класс. Он будет только подчиняться своим потребностям. Вот почему я говорю, что он будет производить такое распределение естественно и безотчетно. В самом деле, если привести его в сад и позволить ему срывать и съедать различного рода плоды, мы увидим, что он быстро узнает названия вишни, персика, груши, яблони и будет отличать разные виды деревьев. Следовательно, наши идеи, вначале индивидуальные, вдруг становятся настолько общими, насколько это воз- 201 200 можно; и мы распределяем их по различным классам лишь постольку, поскольку чувствуем потребность их различать. Таков порядок их возникновения. Наши идеи образуют систему, соответствующую системе наших потребностей Поскольку наши потребности являются побудительной причиной этого распределения, оно и производится в соответствии с ними; классы, более или менее увеличивающиеся в числе, образуют, таким образом, систему, все части которой естественно связаны, потому что все наши потребности зависят друг от друга; и эта система, более или менее обширная, соответствует тому, как мы хотим употреблять вещи. Потребность, которая освещает нам путь, постепенно дает нам способность распознавать (le discernement), позволяющую нам видеть различия там, где совсем недавно мы их не замечали; и если мы расширяем и совершенствуем эту систему, то лишь потому, что мы продолжаем так, как природа заставила нас начать. Значит, философы не придумали ее; они нашли ее, наблюдая природу, и, если бы они наблюдали лучше, они и объяснили бы ее гораздо лучше, чем они это сделали. Но они думали, что она принадлежит им, и обращались с ней так, как будто она на самом деле принадлежала им. Они внесли в нее произвол, абсурд и чрезвычайно злоупотребляли общими идеями. При помощи какого приема создается эта система К сожалению, мы думали, что узнали эту систему от них, тогда как мы узнали ее от лучшего учителя. Но так как природа не дала нам заметить, что именно она обучила нас этой системе, мы считали, что мы обязаны знанием ее тем людям, которые не упускали случая показать, что нашими учителями были они. Таким образом, мы смешали уроки философов с уроками природы и плохо рассуждали. После всего сказанного нами ясно, что образовать класс определенных предметов — это не что иное, как дать одно и то же название всем тем предметам, которые мы считаем сходными; и когда из этого класса мы образуем два или больше, мы еще не делаем ничего другого, как выбираем новые названия, чтобы различать предметы, которые считаем различными. Исключительно благодаря этому приему мы устанавливаем порядок в наших идеях; но следует хорошенько усвоить, что с его помощью мы сделаем только это, и ничего более. В самом деле, мы совершили бы грубую ошибку, вообразив, — 142 —
|