Об искусстве рассуждения

Движение происходит в пространстве и во времени. Я воспринимаю (apercoit) пространство, глядя на чувствен­ные предметы, которые его заполняют; я воспринимаю время в последовательности моих идей, или моих ощуще­ний; но я не вижу ничего абсолютного ни в пространстве, ни во времени. Органы чувств не могли бы раскрыть мне, каковы вещи сами по себе: они показывают мне только некоторые из отношений между ними и некоторые из отношений, в которых они находятся ко мне. Если я изме­ряю пространство, время, движение и силу, которая произ­водит движение, это значит, что результат моих измере­ний — только отношения, так как искать отношения или измерять — одно и то же.

Поскольку мы даем названия вещам, идеи которых имеем, предполагается, что мы имеем идеи всех вещей, которым даем названия. Это заблуждение, от которого нуж­но себя уберечь. Возможно, название было дано вещи лишь потому, что мы уверены в ее существовании; слово сила — доказательство этому.

Движение, которое я рассматривал как следствие, на моих глазах становится причиной, как только я замечаю, что оно есть везде и что оно порождает все явления природы или способствует их порождению. Тогда я могу, наблюдая законы движения, изучать вселенную, как из окна я изучаю равнину,— метод является тем же самым.

Но хотя во вселенной все чувственно воспринимаемо, мы видим не всё, и, хотя искусство приходит на помощь органам чувств, они всегда слишком слабы. Тем не менее, если мы наблюдаем хорошо, мы раскрываем явления, мы видим, что они, как ряд причин и следствий, образуют раз­личные системы, и составляем себе точные идеи о неко­торых частях великого целого. Так, например, современные философы сделали открытия, которые не считались бы воз­можными несколько столетий тому назад и которые дают основание предполагать, что можно сделать и другие открытия («Курс занятий», «Об искусстве рассуждения», «Современная история», последняя книга, гл. 5 и след.). Но так как мы решили, что движение имеет причину, поскольку оно явля­ется следствием, мы будем считать, что вселенная также представляет собой причину, потому что она са­ма — следствие; эту причину мы на­зовем богом.

С этим словом дело обстоит не так, как со словом сила, идеи которой мы совсем не имеем. Правда, бог не доступен чувствам; но он запечатлел свои черты в чувственных вещах; мы видим в них бога, и наши чувства поднимают нас до него.