|
Так же обстоит дело и со зрением ума. Я одновременно имею в наличии множество знаний, которые стали для меня
Этот анализ производится точно так же, как анализ внешних предметов. Мы так же расчленяем: мы представляем себе части своей мысли в последовательном порядке, чтобы восстановить их в одновременном порядке; мы производим это соединение и расчленение, сообразуясь с отношениями, существующими между вещами, как главными, так и подчиненными; и так, как мы не анализировали бы равнину, если бы зрение не охватывало се всю целиком, мы не анализировали бы свою мысль, если бы ум не охватывал ее также всю целиком. И в том и в другом случае нужно видеть одновременно, иначе мы не могли бы быть уверены в том, что увидели одну за другой все части 5. ГЛАВА III О ТОМ, ЧТО АНАЛИЗ ДЕЛАЕТ УМЫ ПРАВИЛЬНЫМИ Ощущения, рассматриваемые как представляющие чувственные предметы, являются в сущности тем, [то называется идеями Каждый из нас может заметить, что он познает чувственные предметы лишь благодаря ощущениям, которые от них получает; именно ощущения представляют их нам. Если мы уверены в том, что когда они присутствуют, мы видим их только в ощущениях, которые они производят в нас теперь, мы не менее уверены в этом и тогда, когда они отсутствуют, когда мы видим их только в воспоминании об ощущениях, которые они в нас вызывали прежде. Следовательно, все знания, которые мы можем иметь о чувственных предметах, в принципе являются и могут быть только ощущениями. Ощущения, рассматриваемые как представляющие чувственные предметы, называются идеями — фигуральное выражение, которое в собственном смысле означает то же самое, что и образы. Сколько мы различаем ощущений, столько мы различаем видов идей; и эти идеи суть или актуальные ощущения, или только воспоминания об ощущениях, которые мы имели 6. 194 195 Один только анализ дает точные идеи, или истинные знания Когда мы приобретаем их при помощи аналитического метода, изложенного в предыдущей главе, они располагаются в нашем уме по порядку, они сохраняют в нем порядок, который мы им придали, и мы можем легко воспроизвести их в памяти с той же четкостью, с какой мы их приобрели. Если, вместо того чтобы приобрести их при помощи этого метода, мы нагромождаем их кое-как, они будут находиться в сильном смешении и так и останутся смешанными. Это смешение не позволит уму отчетливо воспроизводить их в памяти; и если мы хотим говорить о знаниях, которые, как мы думаем, мы приобрели, в нашей речи ничего нельзя будет понять, потому что мы сами в ней ничего не поймем. Чтобы говорить понятно, нужно постигать и выражать свои идеи в аналитическом порядке, который расчленяет и вновь составляет каждую мысль. Этот порядок является единственным порядком, который мог бы придать идеям всю ясность и всю точность, какие только возможны; и так как у нас нет другого средства для обучения самих себя, мы не имеем и другого средства для передачи наших знаний. Я это уже доказал, но возвращаюсь к этому и буду возвращаться еще; ибо эта истина недостаточно известна; она даже оспаривается, хотя и является простой, очевидной и фундаментальной. — 137 —
|