Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 2

89 Не таковы ли картины Чурляниса?—О нем см.: Вяч. [И.] Ива­нов,—Чурлянис и проблема синтеза искусств («Аполлон», 1914, № 3; тут же воспроизведения). Б. А. Леман,— Чурлянис (серия «Современное Искусство»). СПБ., 1912. С. 14 рис.

1

грезы остались бы, вероятно, совершенно непонятными «плос­кому» обществу и «плоским» художественным критикам, хотя и будили бы в них какое-то недовольство своим двух-мерным созерцанием. Но, представим себе теперь, что, вдруг, у одного из созерцателей хрусталик стал искривляться и по направлению оси. Тогда стало бы осознаваться и новое измерение простран­ства, сначала смутно, потом, по мере уравнивания обоих ради­усов кривизны главных сечений хрусталика,— и все более ясно. И вот, когда хрусталик принял бы нормальную для человека форму,— один из созерцателей вдруг увидал бы дерево, как целое. В том, что увидал бы он, не было бы ничего похожего на виденное им ранее: это было бы качественно новое созерца­ние. Но в этом качественно-новом можно было бы увидать и старое, как один из бесчисленных моментов его полноты. Между новым и старым, таким образом, отношение оказалось бы необратимым: в то время как есть естественный переход от высшего к низшему, переход от низшею к высшему возможен лишь чудесным образом. Дверь от высшего сознания к низ­шему открывается только в одну сторону, и всякая попытка силою пройти сквозь нее в направлении обратном — терпит неудачу.

Так и мы. Может быть, по четвертому измерению и поныне наш хрусталик прямолинеен,— и мы совершенно лишены спосо­бности видеть и сознавать четырех-мерность мира. Множест­венность похожих друг на друга объектов, в таком случае, может объясняться их проэктивностью: это—трех-мерная про-экция четырех-мерного единого объекта. Но, в тот момент, когда отверзутся очи наши и мир окажется глубоким,—мы увидим лес, как единое существо, и всех коней—как единого сверх-коня, а человечество как единое Grande Eire29* О. Кон­та, как Адама Кадмона Каббалы или как Ueber-mensch'a30* ??. Ницше90. Но сходства между эгим Лесом, Конем и Человеком—и деревом, конем и человеком, разумеет­ся, гораздо менее, нежели чем между деревом, конем и челове­ком—и их микротомическими срезами. Знающему высшую сущность низшая понятна более, нежели знающему только низшую; по последнему высшая вовсе не постижима. Это мож­но сравнить с попыткою представить себе человека по отпечат­

90 У Фр. Ницше, в понимании сверх-человека,—два противополож­ных устремления. Из них одно, более позднее и вероятно уже от­ражающее болезнь его,—индивидуалистическое, а другое, более раннее, высказанное по преимуществу в «Заратустре»,—универсалистическое, весьма близко подходящее к учению мистиков о Небесном Человеке. Сюда же относится и учение Э. Сведенборга о Теле Христовом, изложен­ное в его трактате: «О небесах, о мире духов и об аде». Пер. с лат., 1863, Лейпциг.