Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 2

Но потом все более и более стало укрепляться идеологичес­кое понимание истории, что история определяется одними ли­цами, схемами, выступившими в определенный момент, что сначала есть определенные понятия и они устраивают жизнь,— в этой теории характерное выражение духа возрожденской культуры, что деятелем является не человек, как творческая мощь, а отвлеченная мысль, что историю можно устроить без мощи. А человек—только наблюдатель, он—глаз, смотрящий в щелку. Выразителем этого же духа времени в искусстве яви­лась прямолинейная перспектива. По этим взглядам, человек— не двигатель, а только глаз, даже только одна точка глаза,

1

и притом совершенно неподвижная. Падение культуры связано с падением в искусстве. Не творческая мысль. Потом на смену идеологической теории выступил противоположный ей истори­ческий материализм, говоривший, что в основе всех теорий лежит экономический фундамент, так как самое существование теорий определяется внешними факторами—географическими, экономическими, расовыми и т. п. Экономический материализм начал преодолевать возрожденское миропонимание человека, который был нетворческим центром бытия по прежним воззре­ниям. Религиозный человек может приветствовать экономичес­кий материализм, так как он сломил гордыню возрожденского человека, преодолел его и даже уничтожил его, как притяза­ющего устраивать историю, и открыл, что хотя этот воздушный замок и разрушается, однако зато вместо него дастся нечто более прочное—некоторое бытие.

По смыслу декартовской философии тело человека—не су­щественная часть. Он сказал бы, что человек—res animal cogi-tans73\ Отсюда ложность недавнего представления о бессмер­тии, а следовательно, и воскресении, и прежде всего воскресении Иисуса Христа, и всего христианства, замена понятия воскресе­ния понятием бессмертия. Человек стал воспринимать свои отношения к миру как нечто случайное, не как Божий дар, а как механизм, нечто такое, что непроницаемо для самого человека и даже для Бога,—деизм, атеизм. Самая механика развивалась на почве некоторой презумпции,—создать такое представление, чтобы в нем не было места духу; все развитие научного миропо­нимания есть ряд попыток изгнать Бога из мира; так же рас­сматривался весь исторический процесс. Самая физика коренит­ся в общей тенденции культуры. Вся механика, физика с такой же тенденцией.

Почему же понадобилось изгнать Бога из мира, что застав­ляет доказывать невместимость Его в мир? Один из факторов этой тенденции—гордыня возрожденского человека, стремле­ние его быть автономным, устроиться так, чтобы никто не вмешивался в наш порядок, желание гарантировать прочность стен, отделяющих нас от мира. Тайная мысль людей этой исторической полосы такова: пусть Бог будет, но и нам нужен уголок; не нужно чуда и благодати, так как они нарушают наш порядок. Но какая предпосылка этой гордости? Та, что впитана и нашей интеллигенцией, и народом,—манихейство, дуализм,— признание существования злого начала, едва ли не большего, чем Бог, как бы ни называть это начало—диаволом, материей или как-нибудь иначе. Это существо есть та основа, которая гарантирует нам возможность автономии. Каково мирочувст-вие интеллигента и простого народа? Внутренняя брезгливость к плоти и миру, внутренняя стыдливость. Исторически этот