Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 2

1

взаимно поддерживаемых наименований, образующих простра­нство литературного произведения, должно же быть наконец последнее, или последние, которыми сдерживается вся система и через которое энергия духовной сущности питает и животво­рит всю систему.

Гулкие аллитерации «Цыган»—все в отдаленном смысле, служат раскрытием духовной сущности поэмы и в этом смыс­ле не несправедливо видеть в них имена этой сущности. Одна­ко все они—не непосредственно именуют ее, и—как отдален­ные гулы многократного эхо, все менее четкого, несут своими звуками все то же исходное имя Мариула, и оно, господствуя над всеми прочими, с бесспорным правом должно быть припи­сываемо уже самой сущности, но не как отклик, а как непо­средственное явление ее. И повторяю: должен же быть где-то родник, струящийся потустороннею произведению влагой, ко­торою оно живет и организуется. И в данном случае, если это—не имя, то где же он? Между тем мы знаем, что произ­ведение, то, которое живет, родившись от автора, а не механи­чески сложенное им, оно опирается на некоторую первичную интуицию и служит воплощением ее. Так, спрашиваю, где же именно наносится удар этой интуиции? Где молния откровения поражает весь словесный организм. Около чего именно он зачинается. Ведь этой первой клетке его должно быть словес­ной: каков бы ни был процесс до-словесного созревания, в ка­кой-то момент становится же он наконец словесным, и тогда, следовательно, есть некое словесное первоявление. Какая-то словесная клетка первенствует же перед прочими. А в ней содержится вся полнота формообразующей интуиции,—в по­чке— все растение. И тогда эту словесную первоклетку, место входа из мира бессловесного—в словесный, мы не можем уравнивать, в ее достоинстве и полновесной напряженности бытия, со всеми прочими, последующими: как ни похожа копия на подлинник, а все—подлинником, а не ими, вводится художественная энергия в мир, они же лишь расширяют об­ласть ее внедрения. Можно еще пояснить ту же мысль, говоря об имени, как о теле, человеческом теле, например. Орудие воздействия внутренней сущности—на мир и орган образова­ния пространства жизненных отношений, тело исключительно близко к силе формообразования, его себе построяющей. Тело организует, далее, сообразно силовому полю своей формы, все пространство жизненных отношений, но уже опосредственно. И это пространство может быть называемо телом данной личности, равно как и отдельные части его; однако в собствен­ном смысле именуется телом лишь небольшая часть простран­ства, непосредственно пронизываемая энергией жизни,—мик­рокосм, а не весь макрокосм.