Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 2

Felix Lajard,— Recherches sur le Culte public et les Mysteres de Mithra en Orient et en Occident. Paris, 1866, pp. 36—37, 46, 49, 52, 54, 77—78, 64—66.

Его же,— Recherches sur le culte, les symboles, les monument figures de Afenus, en Orient et en Occident. Paris, 1837, pp. 12.

Свящ. ?. Источников,— Мнимая зависимость библейского веро­учения от религии Зороастра. Казань, 1899, стр. 209—211.

?. Е. Кагаров,—Религия древнего Египта. 6: эсхатология («Христ. Чтен.», 1906, февраль, стр. 235). Тут—египетские параллели к феруэрам.

220 Небесная иерархия шин возглавляется небесным императором Шан-Ти (Migne,—Diction. univers. de Mythologie, [21Э], col. 458).

221 Литературные указания см. в «Ст. и Утв. Ист.» [38], стр. 616— 617, прим. 20.— Сюда должно прибавить еще: F. Ballerini,— ? Nome е la sua importanza nell'Egitto antico (Note e confronti) («Bessarione», Anno XIII, Luglio-Dicembre 1908 (Serie 3a, Vol. V), Fasc. 103—105, pp. 40—62, и Aprile-Giugno 1909 (Serie 3a, Vol. VI), Fasc. 107, pp. 127—158).

^22 Migne,—Dict. univ. de Myth. [213].

1

них первая—сопровождает людей, вторая — иногда является им, а третья—предсказывает будущее. Наконец, идеи-ангелы Филона и гностиков, идеи-божества неоплатоников и другие, тому подобные, оккультные учения—ветви одного и того же корня.

В разных степенях отдаляемые от эмпирии и вводимые в эмпирию, universalia, по мере своего оплотнения, возбуждают новые вопросы—об идеях идей, ибо и они, друг в отношении друга, оказываются единичностями, требующими высшего над собою начала. Возникает учение об иерархии горних сущностей, и вся пирамида идей восходит к верховной точке своей—к идее идей—«???? ??? ?????»223, по выражению Филона,—к Богу, как Сущности всех сущностей, ибо только в Нем они получают и свой разум и свою реальность. Тут возникает свой вопрос—о само-обосновании Божием, и концепция идеализма неизбежно переходит в проблему феодитдеи. При исследовании же этой последней оказывается, что в собственном и окончательном смысле только Триединица есть «?? ??? ?????», т. е. только в Ней получает решение основной запрос всей философии. А, вместе с тем, именно в догмате Троицы основные темы идеализ­ма,— слышащиеся порознь и предварительно у разных мысли­телей,—сплетены воедино и звучат в своей предельной отчет­ливости. Рождение, жизнь, красота, творчество, единство во множестве, любовь познающая, вечность и т. д. и т. д.—эти частные моменты Троичного догмата разве не суть, в слабом отблеске, предметы живейшего интереса для всего идеализма? Вот почему верховный догмат веры есть тот водораздел, с кото­рого философские размышления текут в разные стороны. «Уче­ние о Св. Троице не потому только привлекает мой ум, что является как высшее средоточие святых истин, нам откровением сообщенных,— писал 2-го октября 1852 г. А. И. Кошелеву И. В. Киреевский,— но и потому еще, что, занимаясь сочине­нием о философии, я дошел до того убеждения, что направление философии зависит, в первом начале своем, от того понятия, которое мы имеем о Пресвятой Троице»224.