Сочинения в четырех томах. Том 3. Часть 1

Но если бесцельно вопрошение сочинителя о с м ы с л е его книги, то, может быть, не бесполезно спросить его об его самочувствии при сформировании книги. Как ощущает он, из­нутри, творческие силы, образовавшие ткани словесного це­лого,—да, силы, стремившиеся выразиться вовне, но, быть может, проникнувшие стихию слова столь невнятно, что посто­ронний взор и совсем не разглядит их тусклого мерцания. Не содержание книги скажет нам ее написавший, а наметит смыс­ловые ударения и тем проявит более отчетливо ритмику ее формо-образующей схемы.

На этот-то вопрос о своем писательском самоощущении считает полезным ответить и писавший о водораздельных обла­стях мысли.

Вот каковым просилось его сочинение в слово *: ...это—не одно, плотно спаянное и окончательно объеди­ненное единым плавом изложение, но скорее—соцветие, да­же соцветия, вопросов, часто лишь намечаемых и не имеющих еще полного ответа, связанных же между собою не логическими схемами, но музыкальными перекликами, созвучиями и повто­рениями.

Это—мысленных, мыслительных

...струй кипенье,

И колыбельное их пенье,

И шумный из земли исход 2,—

мысль в ее рождении,—обладающая тут наибольшею кипуче­стью, но не пробившая еще себе определенного русла.

1

Связи отдельных мыслей органичны и существенны; но они намечены слегка, порою вопросительно, многими, но тонкими линиями. Эти связи, полу-найденные, полу-искомые, представ­ляются н е стальными стержнями и балками отвлеченных строе­ний, а пучками бесчисленных волокон, бесчисленными воло­сками и паутинками, идущими от мысли не к ближайшим только, а ко многим, к большинству, ко всем прочим. Строение такой мысленной ткани—не линейное, не цепью, а сетчатое, с бесчисленными узлами отдельных мыслей попарно, так что из любой исходной точки этой сети, совершив тот или иной круго­вой обход и захватив на пути любую комбинацию из числа прочих мыслей, притом, в любой или почти любой последова­тельности, мы возвращаемся к ней же. Как в риманновском пространстве всякий путь смыкается в самого себя, так и здесь, в круглом изложении мыслей, продвигаясь различными до­рогами все вперед, снова и снова приходишь к отправным созерцаниям. Эта-то многочисленность и разнообразность мыс­ленных связей делает самую ткань и крепкою, и гибкою, столь же неразрывною, сколь и приспособляющеюся к каждому част­ному требованию, к каждому индивидуальному строю ума. Более: в этой сетчатой ткани и промыслившему ее—вовсе не сразу видны все соотношения отдельных ее узлов и в с е, содер­жащиеся в возможности, взаимные вязи мысленных средото­чий: и ему, нежданно, открываются новые подходы от средо­точия к средоточию, уже закрепленные сетью, но без ясного намерения автора.