Сочинения в четырех томах. Том 2

1

формулировки в сторону еще большей мистики... что будет ясно из последней и составляющей тяжесть нашей ра­боты главы — о Воскресении,— этом принципиально новом откровении благой силы — любви Божией во благо твари, окупленном в качестве жертвы смертью «Господа славы» и состоящем в прославлении, т. е. пол­ноте обожения, не только исключающей уничижение, но и требующей соответственного состояния — славы» (стр. 218). (Курсив наш.— П. Ф.)10* Кенотические тео­рии обладают «всем совершенством», а понимают хри­стианство они как откровение в уничижении. В главе же, составляющей «тяжесть» книги А. М-ча, т. е. в изло­жении самой сути своих воззрений на христианство, А. М. «отступает» от них, от этих теорий, и излагает иное понимание христианства, а именно как откровение славы, «исключающее уничижение». Следовательно, кон­цепция А, М-ча в самой основе исключает концепцию, названную им «превосходною» и даже обладающею «всем превосходством». Приходится думать одно из двух: или, забыв всякую скромность и потеряв меру самооценки, А. М. считает свою концепцию «всепревосходнейшею»; или же свою концепцию он считает просто истинною, а ту, от которой отступает,— исключаемою Истиною, т. е. ложной. Полагаю, что из рогов этой дилеммы А. М. изберет именно последний,— и по свойственной ему скромности и по любви к истине, ибо «отступать» куда бы то ни было от понимания, имеющего за собою «все превосходство», значило бы любить ложь и*.

V

Но если бы А. М. и не думал так, то своею теорией откровения славы он все равно в корне отрицает теорию кенозиса. Суть своей идеологии А. М. выражает в сле­дующих словах: «На Воскресение Христово мы смотрим, как на «принципиальное откровение» божественной ела-вы, превышающее по ценности воплощение или откро­вение божественной жизни в «уничижении», которое также стоит выше творения или обнаружения божест­венной силы в абсолютном ничтожестве. Каждое из этих откровений является делом божественной любви, так как окупается «жертвой» со стороны Бога во благо твари. Думаем, что, называя свою идеологию пасхального догмата православно-мистической, мы не посягаем на не принадлежащее ей имя» (стр. 338). Не будем пока

1

спорить по существу. Но посмотрим, что следует из этой идеологии. По мнению А. М., православной идеологией должно называть такую, которая признает три открове­ния любви Божией, т. е. творение, уничижение и про­славление. Первый член этой восходящей лествицы Бо­гооткровения одинаково признается, хотя и в разных смыслах, всеми, кроме атеистов; следовательно, говорить о нем нет надобности. Остаются два последние, и в своей совокупности они образуют идеологию православную. Что же хочет в таком случае сказать об идеологии, при­знающей кроме творения еще лишь второй член, уничи­жение, ???????, А. М.? Новизна воззрений А. М-ча, срав­нительно с кенотическою системою «всепревосход-нок>,— именно в присоединении третьего члена12* Сле­довательно, nd мнению А. М-ча, в системе кенотической этот член отрицается. Но без него нет, по его же заклю­чению, православной идеологии. В таком случае эту, ложную, идеологию ему не преодолеть только механиче­ским присоединением к ней корректива, в виде царства славы. Будучи цельною и пафос свой находя именно в понятии ??????^?, эта система, разумеется, не может терпеть на себе механических подвесок, и если бы она признала «славу», то тем самым обнаружила бы полное непонимание собственных основ. Ведь смысл кенотизма — в обеспечении свободы и автономии плоти от вторжений в нее трансцендентных сил и энергий. Кенотизм смысл своего существования видит в построении непроницае­мой перегородки между миром по-ту-сторонним и по-сю-сторонним, желая оставить единственное окно в иной мир — в самосознании <уединенной> отдельной личности, т. е. подчинить это сообщение между мирами строжайшей цензуре автономной личности. Он хочет лишить Бога права являться миру где бы то ни было, кроме назначенного для этой цели особого места — уеди­ненного самосознания, откуда дальнейшее проявление Бога в мире будет совершаться не иначе как опосредст­вованное человеком; и притом хочет обеспечить себе, что никакого другого просвета в иной мир, кроме как чрез <самосознание> личности, нет и быть не может. Повторяю, что бы ни говорили кенотики о Воскресении Христовом, о Преображении, о чудесах и о всяких дру­гих проявлениях Бога в Мире, это ничуть не интересно, ибо мало ли кто как бывает непоследователен или неис­кренен. Но существом своим кенотизм отрицает эти проявления, и притом все вместе. Хотя бы в одном месте разрушить ограду, которою ограждает себя от Бога