|
Поэтому неизбежно возникает здесь вопрос о том, насколько правильно называть социальную доктрину Платона "утопией" или должно приненять здесь иной термин, вносящий иные смысловые нормы в наше понимание платоновской мысли? Позволим себе по данному вопросу сослаться на авторитетное в этой области мнение теоретика "научного анархизма" П.А.Кропоткина. Пытаясь разобраться в том, чем "идеал" отличается от "утопии", Кропоткин замечает, что "Сознательно или бессознательно идеал - понятие о лучшем - рисуется в уме каждого, кто критикует существующие учреждения... Каждая партия имеет, таким образом, свое представление о будущем, свой идеал, который помогает ей судить обо всех фактах политической и экономической жизни народов, а также и находить способы действия, которые подходят к ее идеалу и позволят ей лучше идти к своей цели".[276] "Всякий идеал, - продолжает далее развивать свою мысль Кропоткин, - представляет стремление к тому, что еще не осуществлено, тогда как слову "утопия" в обыденной речи придается значение чего-то неосуществимого... совершенно ошибочно применять слово "утопия" к предвидениям, которые, подобно анархии, основаны на изучении направлений, уже обозначающихся в обществе в его теперешнем развитии. Здесь мы выходим из области утопических мечтаний и вступаем в область положительного знания - научного предвидения".[277] Вряд ли можно отнести к платоновскому "Государству" и следующую цитату Кропоткина относительно разграничения смысловых границ между "идеалом" и "утопией": "Утопистами" были все те, - утверждает отец мирового анархизма,- "кто в силу своих личных желаний не хотел принимать во внимание новые, уже намечавшиеся тенденции, новые направления; те, кто приписывал слишком большую устойчивость тому, что уже стало достоянием прошлого, не замечая, что это прошлое было последствием преходящих исторических условий, заменившихся новыми условиями жизни".[278] Если бы Платон действительно занимался "утопией", то тогда эта его философия была бы никому не обращенной, она была бы просто без адресна и непременно была бы скоре всеми позабыта. Но мы прекрасно знаем, что социальная философия Платона имела и продолжает иметь шумный и иногда даже скандальный успех, ибо была с самого начала адресована наиболее активной части общества, ее аристократически мыслящим элементам и, следовательно, должна была являться для них именно идеалом, от чего и вся система его философии стала носить название "идеализма", а, отнюдь, не "утопизма". Именно этот идеал и предъявлял аристократии те самые высокие требования, благодаря которым и происходит ее элитизация и обособление от массы. — 156 —
|