|
18 См. интерпретацию этого фрагмента С. Н. Муравьевым (36, 125, 140), видящим здесь критику учения (возможно, Ксенофана) о едином боге. 70 управляющим] Логосом они враждуют, и то, с чем они встречаются ежедневно, им чуждо» (В 72). Итак, что же такое Логос? Видимо, если бы мы захотели подвести его под какую-то категорию зрелой диалектики, таковою оказалась бы категория сущности, причем во всем многообразии ее связей и опосредствований. Это субстанция и ее противоречивые акциденции; необходимость (судьба, heimarmene) и случайное стечение обстоятельств; всеобщий разум и неразумие большинства. Все эти моменты и стороны даны в Логосе в качестве синкретического единства, и выступают они перед познающим разумом не связанные единой закономерностью, а как бы поочередно представляющиеся ему по мере того, как единый космос поворачивается к нему то одной, то другой своей стороной. Логос Гераклита, пишет А. Ф. Лосев, «в одинаковой степени есть и отвлеченность и жизнь; божественное существо и мировое целое; мировой закон и мировое тело, т. е. огонь; идеальная форма и физическая стихия; вселенский разум и субъективно-человеческий критерий истины» (58, 367). К этому можно добавить еще немало определений, соединяя противоположное и несоединимое союзом «и». Формальная логика ничего не скажет против. Дело в том, что все эти определения объединены у Гераклита не формулой, не законом, не функцией, а словом «Логос». Знак конъюнкции вовсе не выражает здесь ни формально-логической операции, ни действительного смысла учения Гераклита, объединяющего противоположности в живом созерцании, в разумно-художественной интуиции. Как же это возможно? Удачно, хотя и несколько односторонне, выразил суть дела Поль Валери: «То, что зафиксировано, нас обманывает... Лишь в состоянии подвижности, неопределенности, будучи еще зависимы от воли мгновения, смогут служить нам операции разума,— до того, как наименуют их игрой или законом, теоремой или явлением искусства, до того, как отойдут они, завершившись, от своего подобия» (20, 33). Поэт удачно описал здесь «операции разума», свойственные, в частности, Гераклиту. Именно в состоянии подвижности и неопределенности, подчиненные «воле мгновения» и перескакивающие, подчиняясь ей, с одного момента бесконечно изменчивой в своем постоянстве реальности на другой, «работают» понятия Гераклитовой диалектики. 71 Только здесь мы подошли к той специфике античной диалектики, о которой уже шла речь в самом общем плане и которая у Гераклита находит наиболее отчетливое воплощение. Логос Гераклита есть выражение той «логической» структуры космоса, которую мы определили как «логос эйдоса» — логической структуры образа мира, непосредственно данного живому созерцанию. На этой ступени нет еще формального расчленения картины мира на отдельные, четко отграниченные друг от друга и потому требующие формальной непротиворечивости определения. Поэтому реальные противоположности мирового целого наглядно выступают здесь в противоречивом единстве, тождестве друг с другом. — 54 —
|