|
Итак, нус только инициирует движение, а дальше вступает в дело «круговращение» (perichoresis), которое и производит отделение (apokrisis) одних веществ от других и соответственно их разделение, как бы сортировку—процессы, предшествующие их соединению в упорядоченные целые вещи. Таким образом, если в Ксенофане можно видеть основоположника пантеизма, то в Анаксагоре — с известным основанием — первого деиста, предоставившего космическому «уму» право осуществить «первотолчок», после которого все стало совершаться по естественным законам. Выражением такого закона и служит у Анаксагора «вращение»: после того как нус привел первоначальную смесь в движение, последнее все более расширяется, охватывая постепенно все большую массу материи. «Сперва это вращение началось с малого, теперь оно охватывает большее, а в будущем охватит еще большее... Само это вращение вызывает отделение» (В 12). Это чисто природный, «физический» процесс, участия в котором нуса в принципе уже не требуется. Тем не менее в том же двенадцатом фрагменте мы встречаем еще два указания: (1) «И над всеобщим вращением стал властвовать нус, так как он дал начало этому вращению» и (2) «И над всем, что только имеет душу, как над большим, так и над меньшим, властвует нус». Сопоставление нуса в (1) вращению, а в (2) душе заставляет предположить, что сам нус—это не «мировая душа» и не «душа» как жизненное начало органиче- 150 ских тел. Как показал И. Д. Рожанский, это скорее гипостазированный мировой закон, принцип развития космоса в целом, определяющий «и соединившееся, и отделявшееся, и разделявшееся» (В 12). В отношении же ко всему, «что только имеет душу», — это принцип упорядочения, внутренней организации живого тела. Суммируя функции нуса, И. Д. Рожанский пишет: «Мир, по Анаксагору, не есть результат игры слепых сил, случайного соединения стихий или атомов. Процесс космообразования есть закономерный процесс, ведущий ко все большей организации первоначально неорганизованной материи и чем-то напоминающий развитие живого организма. В этом процессе, следовательно, заложено разумное начало—не в смысле сознательно действующего и руководящего миром сознания, а в том смысле, в каком разумны любая организация, любой порядок, находимые нами в природе» (79, 214—215). Здесь встают сразу две проблемы: необходимости, случайности-и целесообразности в их взаимоотношениях и собственно «разумности» мирового процесса. Поскольку Анаксагор ввел «ум», первая проблема, естественно, была как-то сглажена. Тем не менее в доксографии она находит место. Уже Аристотель (Мет. I 1, 985а—А 47) намекает, что через ум Анаксагор объясняет необходимость. Во всех иных случаях причиной выступает «что угодно». По Симплицию, все остальное, т. е. не направляемое умом, «образуется само собой», т. е. «случайно» (А 47, ср. А 66). Во всяком случае очевидно, что уже в связи с концепцией Анаксагора начинает развертываться полемика между детерминизмом и телеологией, нашедшая свое яркое выражение в спорах вокруг Демокрита. Самый ранний пример этой полемики — Платонов «Федон» (97b — 99 с, ср. А 47). — 113 —
|