Чума

застлало глаза ухе взрослого мужчины.

Вы никогда не видели, как расстреливают человека? Да нет, конечно,

без особого приглашения туда не попадешь, да и публику подбирают зара-

нее. И в результате все вы пробавляетесь в этом отношении картинками и

книжными описаниями. Повязка на глазах, столбу и вдалеке несколько сол-

дат. Как бы не так! А знаете, что как раз наоборот, взвод солдат выстра-

ивают в полутора метрах от расстреливаемого? Знаете, что, если осужден-

ный сделает хоть шаг, он упрется грудью в дула винтовок? Знаете, что с

этой предельно близкой дистанции ведут прицельный огонь в область серд-

ца, а так как пули большие, получается отверстие, куда можно кулак засу-

нуть? Нет, ничего вы этого не знаете, потому что о таких вот деталях не

принято говорить. Сон человека куда более священная вещь, чем жизнь для

зачумленных. Не следует портить сон честным людям. Это было бы дурным

вкусом, а вкус как раз и заключается в том, чтобы ничего не пережевывать

- это всем известно. Но с тех пор я стал плохо спать. Дурной вкус остал-

ся у меня во рту, и я не перестал пережевывать, другими словами, думать.

Вот тут я и понял, что я, по крайней мере в течение всех этих долгих

лет, как был, так и остался зачумленным, а сам всеми силами души верил,

будто как раз борюсь с чумой. Понял, что пусть косвенно, но я осудил на

смерть тысячи людей, что я даже сам способствовал этим смертям, одобряя

действия и принципы, неизбежно влекшие ее за собой. Прочих, казалось,

ничуть не смущало это обстоятельство, или, во всяком случае, они никогда

об этом по доброй воле не заговаривали. А я жил с таким ощущением, будто

мне перехватило глотку. Я был с ними и в то же время был один. Когда мне

случалось выражать свои сомнения, те говорили, что следует смотреть в

корень, и подчас приводили достаточно впечатляющие доводы, чтобы помочь

мне проглотить то, что застряло у меня в глотке. Но я возражал, что

главные зачумленные - это те, что напяливают на себя красные мантии, что

и они тоже приводят в подобном случае весьма убедительные доводы, и, ес-

ли я принимаю чрезвычайные и вызванные необходимостью доводы мелких за-

чумленных, я не вправе отбрасывать доводы главных. На это мне говорили,

что лучший способ признать доводы красных мантий - это оставить за ними