Чума

ею за лето зной. Он плыл ровно, не спеша. От его бьющих по воде ступней

вскипала пенная борозда, вода струилась по предплечью и плотно льнула к

ногам. Позади раздался тяжелый плеск, и Риэ понял, что Тарру бухнулся в

воду. Риэ перевернулся на спину и лежал не шевелясь, глядя на опрокину-

тый над ним небесный свод, полный звезд и луны. Он глубоко вздохнул.

Плеск вспененной мощными взмахами рук воды стал ближе и казался удиви-

тельно ясным в молчании и одиночестве ночи. Тарру приближался, вскоре

доктор различил его шумное дыхание. Риэ перевернулся на живот и поплыл

рядом с другом в том же ритме. Тарру плавал быстрее, и доктору пришлось

подналечь. Несколько минут они продвигались вперед в том же темпе, теми

же мощными рывками, одни, далекие от всего мира, освободившиеся наконец

от города и чумы. Риэ сдался первым, они повернули и медленно поплыли к

берегу; только когда путь их пересекла ледяная струя, они ускорили темп.

Не обменявшись ни словом, оба поплыли скорее, подстегиваемые этим неожи-

данным сюрпризом, который уготовило им море.

Они молча оделись и молча направились домой. Но сердцем они сродни-

лись, и воспоминание об этой ночи стало им мило. Когда же они еще издали

заметили часового чумы, Риэ догадался, о чем думает сейчас Тарру, - он,

как и сам Риэ, думал, что болезнь забыла о них, что это хорошо и что

сейчас придется снова браться за дело.

Да, пришлось снова браться за дело, и чума ни о ком надолго не забы-

вала. Весь декабрь она пылала в груди наших сограждан, разжигала печи в

крематории, заселяла лагеря бездействующими тенями - словом, все время

терпеливо продвигалась вперед ровненькими короткими прыжками. Городские

власти возлагали надежду на холодные дни, рассчитывая, что холод остано-

вит это продвижение, но чума невредимо прошла сквозь первые испытания

зимы. Приходилось снова ждать. Но когда ждешь слишком долго, то уж вооб-

ще не ждешь, и весь наш город жил без будущего.

Коротенький миг дружбы и покоя, выпавший на долю доктора Риэ, не имел

завтрашнего дня. Открыли еще один лазарет, и Риэ оставался наедине

только с тем или другим больным. Однако он заметил, что на этой стадии

эпидемии, когда чума все чаще и чаще проявлялась в легочной форме,