В центре чертовщины

— Привезли меня уже в Ялту, — продолжает Ямпольский. — Вдруг поднялся шухер. Мне приказали усы снять, часы сдать, затолкали в самолёт — и обратно в зону. Параша была, что настоящий в Ялту прибыл.

Доложил я начальнику по пути в Москву, что выяснить удалось.

— Поди теперь разберись, — мрачно сказал генерал, — кого они в последний момент в Ялту привезли.

— А может, правда, — осмелился я предположить, — что тогда в Ялту сам товарищ Сталин прибыл?

— Может, и правда, — как-то нервно сказал генерал. — Что это нам даст? Нам часы приказано разыскать.

— Так надо доложить товарищу Сталину, что нам удалось выяснить, — предложил я.

— Ты что, дурак? — неожиданно заорал генерал. — Как я доложу товарищу Сталину? Как мне к нему на приём пробиться? Ты в уме, Лукич? Ты что считаешь, что сам товарищ Сталин часики эти и прибрал?

Я молчу, конечно. Самого пот прошиб. На дорогу смотрю. Обратно я машину вёл.

— Ладно, — смягчился генерал, — разберёмся. Спасибо, Лукич, за содействие. Пиши свою диссертацию дальше. Ни о чём не думай.

А вскоре мы узнали, что товарищ Сталин неожиданно умер...

Василий Лукич замолчал, налил себе заварки из чайника и с удовольствием выпил.

— Что-то я не понял. — ошалело спросил я — Выходит, настоящий Сталин часы эти... того?

— Ты думаешь, — засмеялся Василий Лукич, — что настоящий товарищ Сталин существовал? Тот генерал — он сейчас в Израиле живёт — недавно в Россию приезжал к родственникам. Встречались мы. Он мне по пьянке рассказал, что настоящего в 34-м убили вместе с Кировым,

Не было настоящего, да и не нужен он никому был. Я это сейчас хорошо понимаю.

— А с теми, в зоне, что потом стало? — спрашиваю я, затаив дыхание.

— Их Матрёна Ивановна всех в одну ночь усыпила. Тот, что в Колонном зале лежал — это Ямпольский. А в мавзолее — Абашидзе. А Кураганяна, говорят, в Гори втихаря отправили.

— А с самой Матрёной Ивановной что стало?

— Это тебе ещё знать не положено, — ухмыляется Василий Лукич. — Любопытный ты больно!

* * * * * * *

ЗОЛОТО МУССОЛИНИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

Меня зовут Джерри Макинтайр. Юность свою я провёл среди диких гор и лесов штата Висконсин на ферме отца. Позднее я поступил в Национальный Университет Джефферсона, где в течение нескольких лет изучал иностранные языки и историю. После окончания университета мне предлагали работу в Государственном Департаменте (в консульском отделе), но я отказался, к великому удивлению многих моих друзей и знакомых. С работой в те годы было очень плохо, а уж приглашение на работу являлось такой редкостью, которая могла присниться только в сладком сне.