|
Затем Гинни рассказала о другом случае, который она до сих пор не могла объяснить. Она дежурила в салоне самолёта номер 318, летевшего рейсом 26 в Нью-Йорк. Она твёрдо решила про себя, что если ей ещё раз придётся столкнуться с чем-нибудь необъяснимым, она постарается оказаться не одна, но и рассказывать посторонним об этом не будет. Двух случаев с неё достаточно. Полёт проходил спокойно, если не считать небольшой вибрации, пока самолёт набирал высоту. Поднявшись выше, однако, он наклонился вправо, затем выпрямился, а потом снова накренился на правый борт. Так продолжалось довольно долго, до самой посадки в аэропорту Кеннеди. Там самолёт был тщательно проверен, особенно электронная и гидравлическая системы контроля. Причину непонятного наклона, однако, так и не удалось найти. После небольшой регулировки 318 снова поднялся в небо, направляясь в международный аэропорт Майами рейсом 401. Почти сразу после взлета самолёт начал мягко наклоняться вправо и так же мягко выравниваться. Особого беспокойства это не причиняло, однако раздражало многих. Гинни предлагала пассажирам мартини с “Бифитером”, скотч, кока-колу. Она дошла со своей тележкой до расположенной над крыльями части салона, когда один из пассажиров попросил её подойти к нему. Он махнул рукой в сторону иллюминатора и поинтересовался: — А что это у нас на крыле? Гинни нагнулась и выглянула наружу. У самого кончика крыла виднелась дымчатая светящаяся масса. Она была слишком плотной для облака и, нависая, двигалась вместе с крылом. Вместе с пассажиром Гинни следила за ней несколько минут. Они заметили, что масса — размером с большой чемодан — время от времени поднимается на несколько футов от крыла и самолёт тут же выравнивается. Затем масса снова опускается на крыло и самолёт наклоняется. Этот процесс повторился несколько раз. Наконец пассажир предложил Гинни пойти в кабину и все рассказать бортинженеру. Она нерешительно послушалась. Бортинженер прошёл вместе с ней к иллюминатору и взглянул на массу. — Облако, — заявил он. — Скоро оно отстанет. Пассажир возразил. Он объяснил инженеру, что наблюдает за массой уже порядочное время. Инженер был явно озадачен. Единственным объяснением, которое он смог предложить, была конденсация, но он и сам понимал, что это неубедительно. Он заверил их, что, несмотря на наклон, самолёт в полной безопасности и что он потребует полной проверки лайнера после посадки. Полчаса спустя самолёт начал с той же частотой наклоняться в левую сторону. К тому моменту любопытство Гинни уже пересилило тревогу. Когда её окликнул пассажир, сидевший у левого крыла, она восприняла это как нечто само собой разумеющееся. Вместе с пассажиром она выглянула в иллюминатор. Там была светящаяся масса, и, когда она приподнималась, самолёт шёл ровно. Когда же она садилась на конец крыла, самолёт накренялся и никакие рули не могли его выпрямить. — 267 —
|