|
Мне удалось извлечь массу сведений из стенографических записей заседаний Национального комитета по транспортной безопасности, из письменных показаний оставшихся в живых пассажиров и членов экипажа, а также из расшифровки записей речевого самописца, что находился в кабине погибшего самолёта. Начав читать материалы, я был целиком захвачен ими, Передо мной предстала странная смесь неизбежного, предвиденного и случайного. Позднее, встретившись с уцелевшими людьми, я понял, какое необычное стечение обстоятельств привело к странным событиям, последовавшим за катастрофой. Начавшись во тьме Эверглейдских болот, они ещё долго продолжались после той трагической ночи. ГЛАВА II Мысль о смерти совершенно не пугает меня, поскольку я твёрдо убеждён, что дух наш есть нечто неразрушимое: он путешествует из вечности в вечность, он подобен солнцу, которое глаза смертных видят гаснущим, тогда как оно не гаснет вовсе, но сияет неизменно. Гёте По ночам на Эверглейдских болотах голосят на все лады тысячи лягушек. Во тьме зыбкой первобытной трясины различим характерный тембр каждого их вида — от широкогорлой жабы до желтопуза и свиной лягушки. Их кваканье сливается в хриплом хоре, заглушая звон комаров и шипение водяных змей. Еле слышен даже утробный рёв аллигатора. Подобно тому, как шумливый желтопуз охотится на рачков, человек охотится в зарослях осоки на желтопуза. Его ножки считаются деликатесом. Специальные лодки с авиационным мотором одиноко скользят в ночи и исчезают во тьме болот, которые по площади не уступят штату Коннектикут или Нью-Джерси. Поздним вечером 29 декабря 1972 года Боб Маркиз вёл свою лодку на воздушной подушке по Эверглейдским болотам в поисках лягушек. Лодка вспарывала носом воду и траву, заглушая лягушачьи трели воем гигантского авиапропеллера. Гладкое, плоское дно лодки одинаково легко преодолевало заросли осоки и мелкие лужицы стоячей воды. Маркизу было уже за сорок. Когда-то он работал здесь, в заповеднике. Привязанность к этим болотистым местам пустила в душе Боба глубокие корни, темнота и безлюдье ничуть не пугали его. Приближалась полночь, и на дне его лодки уже скопилось фунтов тридцать лягушек. На голове Боба был укреплён фонарь, помогавший ему отыскивать путь среди буйных зарослей осоки, где сплетались ива, пуговичник и мирт. Эверглейдские болота часто связывают со словами “грязь, мучения и змеи”. Для Боба Маркиза болота были прибежищем и источником жизни, Подобно большинству владельцев лодок на воздушной подушке, Маркиз находил дорогу чутьём. Тропа, по которой он вёл лодку, была едва различимой. Даже там, где осока вставала по плечо человеку, он отыскивал путь по крошечному просвету. И сейчас он мог безошибочно определить своё местонахождение: миль двадцать на юго-восток отделяли его от Майами, слабые отсветы огней которого озаряли горизонт. — 195 —
|