В центре чертовщины

В студии не оказалось огня, который можно “задуть”, освещение было электрическим. Откуда могло взяться это устаревшее выражение? Позднее я узнал, что вплоть до середины тридцатых годов единственным источником света в студиях были керосиновые лампы.

Выполняя странную просьбу, мы выключили три из четырёх ламп. Следующий вопрос был таким:

— Не могли бы вы назвать некоторые из ваших стихотворений?

Планшетка написала: “ПОМОГИТЕ МНЕ”.

Никто из нас не мог припомнить стихотворения или книги под таким названием. Более того, фраза совершенно не подходила для заголовка. Мы спросили:

— Это заголовок или просьба?

На мгновение планшетка замерла, а затем ответила:

— МНЕ ЭТО НЕОБХОДИМО.

В полутёмную комнату словно пахнуло холодом. К моему стыду, я почувствовал, что меня подташнивает. Так же, как и остальных, меня охватил озноб.

— Чем же мы можем помочь вам?

Ответ последовал незамедлительно:

— ПОМОГИТЕ МНЕ ИЗБАВИТЬСЯ ОТ ПРОШЛОГО.

Было ли это игрой воображения или нет, но холод в комнате усилился. Билл и Сьюзен вскочили, кто-то зажёг свет. Все единодушно решили, что с нас довольно.

Из этого приключения напрашивались определённые выводы. Первый состоял в том, что, несмотря на мучительные минуты, когда планшетка выстукивала абсолютную чушь, из доски оказалось возможным извлекать связные предложения. Случайные совпадения букв и слов в духе теории Джулиана Хаксли об обезьяне, печатающей на машинке, исключались. Второй вывод заключался в том, что планшетка двигалась самостоятельно, без усилий людей, чьи пальцы касались её поверхности. Третий вывод сводился к следующему: послание отражало муки души, не находившей себе покоя, что, конечно, никто и никогда не сможет подтвердить. Ещё один интересный факт был связан с тем, что некоторые сведения (инициалы, даты) не могли быть известны никому из присутствовавших. Что Элинор Уайли останавливалась в Уотсоновской студии много лет назад, не подозревал никто из нас. Я был очень удивлён, обнаружив её имя на одной из потемневших дощечек над камином.

К декабрю 1974 года я закончил работу над рукописью книги “Мы едва не потеряли Детройт”. Теперь предстояли долгие недели проверок и перепроверок собранных мною данных редакторами и учёными. К счастью, моего участия в этом уже не требовалось. Я получил возможность немного расслабиться и подумать о планах на будущее.

Одним из предложений было написать для Информационного агентства Соединённых Штатов Америки сценарий документального фильма по океанографии, а впоследствии стать продюсером и режиссёром картины. Тема эта привлекала меня давно, и мне было приятно переменить предмет изучения. Подготовка к фильму предстояла основательная. Следовало связаться с океанографическими институтами в Вудс-Хоуле (штат Массачусетс), Скриппсовским институтом океанографии в Сан-Диего, Майамским университетом во Флориде и прочими объектами натурных съёмок. Эти планы были невероятно далеки от историй о призраках.