|
— Элен, — заметил я, — вам, по-моему, не имеет смысла возвращаться в колледж после демобилизации. Поступайте в Высшую Полицейскую Школу в Нью-Йорке. Я убеждён, что через пять лет там уже будет существовать премия имени Элен. Для наиболее способных студентов. — А вам, Мак, — не замедлила с ответным комплиментом Элен, — я рекомендую податься в политические деятели или в профессиональные шантажисты, что в общем-то одно и то же. А то ваши таланты могут пропасть без всякой реальной пользы. Я непонимающе посмотрел на неё. Она засмеялась. — Расскажите-ка мне, Джерри, как вам удалось в такие дни выбить у шефа три дня отпуска? Элен права. То, что шеф дал мне эти три дня именно сейчас, удивило меня не меньше, чем её. В начале своего рассказа я уже упоминал о том, чем занимался наш 8-й отдел, и вот сейчас мы стояли на пороге первого “чрезвычайного происшествия”. Виной всему был всемирно известный физик и математик Пауль Генденберг. Этот человек, впервые в мире создавший стройную математическую теорию волновой структуры материи и написавший целую серию работ, которых я не только не мог понять, но даже и запомнить их названия, сейчас находился в числе наших “детишек”. Будучи профессором математики в Геттильгене, доктор Генденберг, наотрез отказался сотрудничать с нацистами и даже позволил себе нелестные замечания в адрес фюрера, что стоило ему научной карьеры. Он ушёл в отставку, поселился в Мюнхене, испытывая неописуемые материальные лишения, так как нацисты наложили арест на все его банковские счета. Профессор прошёл все круги Дантова Ада, начиная от голода и кончая ковровыми бомбёжками Мюнхена нашей авиацией, в результате которых он потерял почти всех близких. И в довершение всего, когда нацисты после июня 1944 года окончательно плюнули на общественное мнение, его бросили в концлагерь. Три попытки похитить его обошлись нашему отряду в 130 человек только убитых и пропавших без вести, но закончились полным провалом. По линии агентурной разведки нам удалось связаться с одним из наших разведчиков, занимавшим крупный пост в СС. Он приложил все силы, едва не погубив при этом самого себя, чтобы профессора, по крайней мере, не отправили в крематорий, но не мог спасти его от ужасов лагерной жизни. В 1945 году я с тремя джипами, наполненными вооружёнными до зубов головорезами нашей южной группы, при поддержке лёгкого танка, увезённого из соседней части, ворвался в лагерь, обогнав миль на 15 передовые отряды нашей наступающей армии. Если бы немцы к этому времени не потеряли всякую охоту к сопротивлению, то могли бы достаточно хорошо проучить меня за такую наглость. Лагерная охрана разбежалась, живые мертвецы лежали, сидели и бродили вокруг, но нас интересовал только профессор Генденберг. — 156 —
|