В центре чертовщины

Я обалдел.

— Когда она заболела, док?

— Четыре дня назад ей стало плохо прямо на работе. Она занималась у меня химическими анализами. Мы обнаружили у неё быстро прогрессирующую метастазу лёгких. Я удивляюсь, как она могла себя хорошо чувствовать все эти годы. Это какой-то медицинский феномен. Впрочем, все эти потрясения последних лет могут породить и не такие вещи.

Он снял очки и стал протирать платком стёкла.

— Будь я проклят! — почти закричал я. — Но кто-то из нас двоих, док, сошёл с ума. Эта девушка была у меня вчера утром, совершенно здоровая.

— Я сожалею, — сказал врач, — но, вероятно, вы стали жертвой чьей-то мистификации.

— Я хочу на неё посмотреть, доктор Фолькнер.

— Это невозможно. Она в очень тяжелом состоянии.

Я взял себя в руки.

— Я представляю службу безопасности Армии Соединённых Штатов. Мы разыскиваем крупного преступника, и мне необходимо убедиться, что эта девушка действительно в больнице. Не заставляйте меня прибегать к мерам, которых можно избежать.

— Вы можете не напоминать мне, что и кого вы представляете, — сухо заметил доктор, — вы достаточно громко заявили об этом в начале нашего диалога. То, что вы дурно воспитаны, это я могу понять, но, по-моему, выдержка является неотъемлемой частью вашей профессии, которой вы хвастаетесь на каждом шагу.

Безусловно, прибегнув к угрозам, я блефовал. Ничего конкретного я предпринять не мог, так как если говорить прямо, находился в самовольной отлучке, а доктор был достаточно умудрён житейским опытом, чтобы понять это.

— Но поймите меня, док, — почти взмолился я, — дело чертовски важное. Неужели вы думаете, что я бы полез в ваше заведение (я хотел сказал: “Будь оно проклято”, но к счастью сдержался), если бы у меня не было на это достаточно причин.

— Все секретные службы одинаковы, — улыбнулся Фолькнер, видимо, смягчаясь, — и все действуют по одному шаблону, — что вы, что гестапо... Ну хорошо, пойдёмте, только ненадолго.

Я пропустил мимо ушей столь лестное для нашей службы сравнение, но всё-таки подумал, что эта старая лиса вряд ли бы решилась говорить в таком тоне даже в любым унтершарфюрером СС[12].

Накинув на плечи белый халат, я, сопровождаемый доктором, поднялся на второй этаж, всё ещё надеясь, что девушка, которую я сейчас увижу, вовсе не та, что приходила ко мне вчера. Но это была она. Она лежала, широко открыв глаза, дыхание было спокойно, но по многим признакам было видно, что часы её сочтены. За последние годы я видел слишком много умирающих, чтобы ошибиться.

— Лори, — начал я, — вы были правы, это действительно очень странная история...