|
А эти двое — эвенки и по-русски ну совсем не понимают. Мы по-нашему, а они — по-своему! Ну да ладно, наше дело небольшое, доведём их, куда надо, там разберут, что за люди. А место странное, непонятное место и от того довольно жуткое. Этот вот каменный идол… Тут, к этому месту на острове, камень выходил, из недр земли. Не отдельные булыжники, а сплошной слой каменный, толща. Этот идол в два роста человека, высечен красиво… Вот такой. (Тут Иван Иванович нарисовал этого идола, и я содрогнулся — так идол походил на умулюхы. Только ноги были вместе, потому что выходили из земли.) И у всех этих, кто был на острове, на шеях такие же висели. Я один с собой взял, вот… И на стол плюхнулся знакомый мне умулюхы, только не из нефрита, а из белого с прожилками траппа. — А что было в юртах? В них жили или не только? — Ясное дело, не только. Там барахла было! И шкуры — мало того, запасы пушнины… А ещё шкуры с рисунками. Оленьи шкуры, а на внутренней стороне — рисунки. Фигурки, бубны, шаманские одежды, какие-то непонятные инструменты, неизвестно для чего… Наше дело какое? Исполнить. Погрузили мы всё это во вьюки, чтоб увезти на оленях. Когда привезли — сдали. — Где это сейчас? — А я знаю? Вот ночевать там было… И от полноты чувств Иван Иванович качает головой, высасывает полстакана зубровки. — Там вообще ходить неприятно… Плохо как-то. Есть такие места. Я согласно киваю — да, такие места очень даже есть. А тогда у энкавэдэшников ночёвка получилась неприятная. Всю ночь то ли ходил кто-то вокруг лагеря, то ли им всем дружно чудилось… Само собой, выставили они охранение, и дважды у караульных доходило дело до стрельбы. Вроде кто-то приближался к ним из глубины острова, и всё шёл и шёл, не отвечая на крик. Непонятное что-то: человек — не человек… Потом, когда уже стреляет караульный, оказывается, нет никого, никто не шёл. А виделось ясно, и не одному, двоим сразу. Второй раз караульные видели даже не просто смутную фигуру, а рассмотрели — шло на них что-то вроде человека, только раза в два больше, и с медвежьей головой. Глаза горят зелёным, лапа протянута, как рука, с длинными чёрными пальцами… Пальнул один караульный, другой закричал дурным криком — а ничего вовсе и нет, всё исчезло. В общем, выспались неважно и утром сразу запалили всё, чего нельзя взять с собой, снялись и ушли с дурного места. За десять дней дошли до реки, до посёлка старообрядцев, что хоть и страшная глушь — а им показалось уже чуть ли не домом после комариной тайги, болота этого и острова. Плохо только, что по дороге два эвенка, которых вели “куда надо”, поели каких-то грибов и быстро от этого померли. Они всё время что-то срывали, находили, жевали в пути, им поэтому и не мешали… — 135 —
|