Сибирская жуть

Нашли её в бане после того, как ушедшая гадать девица вдруг заорала дурным голосом. Она уже была невменяема, свечи и зеркало валялись на полу, и хорошо, что не случился пожар.

Много позже девушка вполне пришла в себя и рассказала, что в последний момент решила не набрасывать платок на то, что полезло из зеркала, а перекрестить его. Она не могла вспомнить дальнейшего: не успела она перекрестить или крещение не оказало никакого воздействия. Во всяком случае, она вдруг почувствовала страшное зловоние, в котором сладковатый смрад трупа смешивался с запахом палёных волос, мокрой псины и ещё чего-то кислого и мерзкого, услышала какое-то невнятное бормотание, и на неё наплыло какое-то получеловеческое, очень страшное лицо, на котором её больше всего поразили горящие красным огнём глаза. В следующий момент она получила страшный удар по голове и потом ещё несколько раз по лицу; при этом страшное лицо исчезло. А кричать она начала ещё до того, как её ударили первый раз.

Но во всём этом совсем нет какой-либо сибирской специфики. Так же гадают и спасаются от последствий гадания и в любой другой точке русского православного мира.

Точно так же нет и ничего особенно сибирского в вере в духов усадьбы — домового, кикимору, овинника. Не знаю, следует ли называть их духами или это всё же существа, обладающие плотью, но, во всяком случае, верят в них все русские во всех местах необъятного русского мира. То, что в Сибири вера в духов усадьбы ослабела и многие люди уже не особенно чётко понимают, кто такие овинник и домовой и чем кикимора отличается от домового, тоже нет ничего регионального. По всей России о духах, привидениях и нечистой силе городские специалисты давно уже знают много больше, чем сельское население. Ведь жители сёл — давно уже не крестьяне, ведущие традиционный образ жизни, а точно такие же наёмные работники, ведущие почти такой же образ жизни, что и жители больших городов. Ни в Сибири, ни в Европейской России не существует слоя, который нёс бы в себе традиционные народные представления.

Сравнительно немного я знаю достоверных историй про таких традиционных персонажей фольклора, как кикимора, домовой и овинник.

Одна из таких историй рассказана мне про деревню Лысогорка, в Манском районе Красноярского края. В этой деревне был случай, когда овинник напал на местного крестьянина Якова Голубцова.

Это было сразу после войны, в 1945 или 1946 году. Напротив конторы колхоза находились подамбарники, в которых хранилось зерно. Заведующий складом собирался уехать на день или два и попросил вместо себя покараулить Якова Голубцова. Яков сидел в совершенно тёмном помещении; он должен был не спать всю ночь и караулить, чтобы никто не залез в склады. Прошла из клуба молодёжь — значит, было около двенадцати часов ночи.