|
— Дедушка Гомбо приводил мне рассказ своего деда, который видел, как опустился корабль Ганса нюдэтэ, так звали нашего незванного гостя. Ганса нюдэтэ значит “одноглазый, человек с одним глазом” — чужой имел на лице всего один глаз, прямо ниже лба, посередине лица. Он не был человеком, он был чем-то другим. Но он говорил, он думал, он помогал нам жить, учил нас чему-то, чего мы до него совсем-совсем не знали. Он был добрым, хотя явился к нам со злой целью, с недобрым умыслом. Я это знаю… Ганса сам рассказывал об этом… Я возьму слово у Дамдина и попытаюсь всё рассказать собственными словами, всё, о чём поведал мне старый, древний оленевод и охотник в заброшенных горах, где он был последним из могикан и где после него осталась безлюдная пустыня. Я позволю Дамдину иногда вставлять слово в мой рассказ, без его присутствия его повесть не была бы полной… — В ту пору много было тут народу, может, сорок айлов, большой сумон, почти аймаг. Теперь я тут один с бабой, мои олени и медведь-бабагай, и всё… Ну, вот ещё нахой — собачки… В ту пору кочевало в этих горах до сорока семей оленеводов. Орошон, орочон — это и значит — оленевод, оленный пастух. Край этот закрыт от остального мира высокими горами, на которых круглый год белеют зимние снега, перевалы в эти долины открываются не каждый год. Только во второй половине лета возможен выход отсюда, как и вход сюда, да и то на коротенькое время. Земля Санникова в южных горах центра Азиатского материка, остров робинзонного народа, осколка древних гуннов, навалившихся в четвёртом-пятом веках на Восточную Европу. Они звали себя сами, даже в пору моего знакомства с Дамдином, хюн — человек, что тогда сильно поразило меня. Ведь хюн — это же и есть гунн. Разве не так? Когда-то давным-давно ясным майским утром вот в этих горах произошло событие, которое было бы великим, величайшим для всей планеты Земля, если бы о нём стало известно не только его очевидцам, жителям горной пустыни, но и тогдашнему просвещённому миру Европы и Азии. А просвещённый мир спорил тогда, могут ли камни падать с неба. Здесь, на плоском плече горного кряжа, сел, может быть, первый в истории нашей планеты космический корабль иного мира, чужой цивилизации, прилетевший сюда из бесконечности звёздных миров. — Снег растаял, — говорил Дамдин, — вокруг того места, где сел в своей лодке Ганса нюдэтэ, растаял кругом на три-пять полётов стрелы. Звёздная лодка была похожа на китайскую хрустальную сахарницу, только большую-пребольшую. Она вся светилась золотом и лазурью. Надо было, когда на неё глядишь, прикрывать глаза ладошкой, так она светилась. Говорят, наши пытались подойти к лодке, самые смелые, но она отбрасывала их, всех, кто подходил к ней ближе полтораста шагов взрослого человека. — 62 —
|