|
Вода подтекала под защитную броню лодки Одноглазого. Вокруг лодки текли ручьи, смачивая травы зелёной лужайки, всходы молодых деревец. Вода, стекавшая из-под шара, была на ощупь тёплой. — Его лодка будто бы на тагане стояла, хоть под ней костёр разводи. Много, правда, дров надо было бы. Шибко далеко из тайги пришлось бы возить дрова. Много караванов надо посылать… А когда дождь прошёл и разошлись тучи… — Показалось старое небо, — Дамдин говорил “таро непо”, но я уже хорошо понимал его, тем более что и раньше встречал это выражение — старое небо — значит голубое, первичное… И когда прекратился дождь, снова выбежали из корабля Одноглазого чёрные бесы и принялись за работу: кололи и мололи камни, сеяли-веяли почву, в стеклянные кружки собирали травы, тащили откуда-то деревянные чурки и чурочки. Кое-какие из бесов, вы не поверите, могли даже летать. Никто у нас не знал, куда они летают… И ни к одному из бесов невозможно было подступиться. Вокруг них тоже была неприступная защита. Орочонские бааторы пытались пускать стрелы в чёрных бесов, прибывших с кораблём звёздного человека из неведомых далей неба. Стрелы отлетали от сил тьмы, не оставляя на невидимой броне-куяке ни царапинки, ни ранки. Каждый чёртик, как и лодка самого Ганса нюдэтэ, как и аметистовая табакерка, был защищён непробиваемой защитой неприступности. Так прошло довольно много времени. Пастбища близкой тайги стали скудеть. Лошадям, овцам, оленям было нечего жрать. Баатор нойон приказал всем, кто ещё оставался тут, разойтись по своим кочевьям. У звёздного корабля, хрустальной сахарницы, стоящей на тагане, остался только наш айл — кочевья-то тут были наши. И айл самого баатора с его людьми тоже остался, со слугами, жёнами, детьми… И вот, когда уже все разошлись, из лодки вышел сам Ганса нюдэтэ. На нём опять была аметистовая табакерка, как две капли воды похожая на первую. Ганса нюдэтэ взял старую табакерку и отдал её баатор нойону. И сказал человечьим голосом. И голос его исходил из той и другой табакерки: — Самбонуу, Баатор нойон, ногоон одон хюн приветствует тебя и твоих людей и вручает тебе эту аметистовую табакерку! — отчётливо, даже красиво сказал человек со звезды, сказал нашими словами, будто бы он родился и вырос в этих местах, будто бы он весь век только и говорил на нашем орошонском наречии. Ну, если это перевести на русский язык, будет это, значит, так: “Здравствуй, хозяин этих мест, человек с Зелёной звезды приветствует тебя и отдаёт тебе эту волшебную табакерку. А ты, нойон, отдай мне одного мальчика и одну девочку. Я возьму их с собой на небо. Им не будет причинено никакого вреда. Они живыми улетят на звёзды. А потом вернутся домой, учёными и могучими, знающими множество тайн мира”. — 65 —
|