|
Пригляделся искатель наш и покачал головою. Да, ведь всё здесь. Прилажен над кострищем просторный котелок с чаем. Грустит знакомая двустволка у входа в шалаш еловый. Подошёл брат, не утерпел и проверил стволы. Нет, хоть и заряжено, а никто, видно, не стрелял. Всё цело осталось. Щёлкнул затвором и на своё плечо найденное ружьё, для верности, за ремень подвесил. Присмотрелся теперь к самому мелкому и на первый взгляд неявному. Важнее мелочи в жизни ничего нет. Заметил, конечно, следы братовых сапог на поляне. Сколько можно разведать, они от костра, шалаша да берега озера никудашеньки не отходят. Ночевал здесь старшой Шишенков пропащий, и вся снасть его же личная сиротою осталась. И следы все рядом, как привязанные. А человека, понимаешь, нет как нет. Пропал серьёзно. Не было поблизости грозных следов медвежьих или волчьих. Чисто-гладко вокруг. Пропасть человеку здесь, кроме озера глубокого, просто негде. Получается, что исчез добытчик где-то совсем-совсем рядом на бережке. Потому все вещички словно собрались у костра. Лежит рядышком и знакомый заплечный мешок, и весёлый топорик отдыхает на дровишках. Куда же старшой брат подевался? Много размышлял гость у серебристого Лебединого озера. Когда начало уже смеркаться в тайге, развёл Шишенков под звёздами яркий костёр. Хорошо — дрова уже заготовлены. Но спать побоялся. Захотелось на свежем-то ветерке ему жареной рыбки. Заметил наш Шишенков в прибрежной хрустальной водице расставленные рыбные ловушки-мордочки. Но сразу снимать не стал. Притомился с дороги, пока дело распутывал, до тайных причин добраться решил. Думалось искателю так. Что же тут страшного приключилось? Главное, не было здесь лихих людей. Не приходил сюда из дебрей известный следопытам зверь. А человека нет. Не было у старшого и лодки своей, чтобы уплыть далече и перевернуться ненароком на воде. Молчит рядом широкое да предлинное Лебединое лесное море. Скрыла, видно, прозрачная водица тревожную тайну. Долго сидел меньшой братец у трескучего дымного костра. Не сомкнул до раннего утра ясных глаз. Думал всё про дело. Забрезжило к четвёртому часу в небесной высоте. Стали сумерки в заросли отступать. Не заметил, как получились от ночного костра жаркие угли. Подавай только крупную рыбу. Запечётся в красных угольях жирный хариус, да и забудешь про печали мирские. Вспомнил усталый Шишенков про ловушки-мордочки на бережке. Да и решился достать из тех особых сеток рыбы непуганой озёрной к углям. Встал, отряхнулся от дремоты. Положил ружья у шалаша и налегке пошёл. Идёт к пологому берегу в высоких сапогах. — 191 —
|