Розенкрейцерское просвещение

Для понимания интересующего нас периода, без со­мнения, кое-что даст и изучение позднейшей истории ре­лигиозного алхимико-каббалистического движения. Так, например, Франциск Меркурий ван Гельмонт, сын великого алхимика и химика Я.Б. ван Гельмонта, со­временник и друг Карла Людвига (сына Фридриха V), был весьма примечательной, типично розенкрейцерской по своему складу личностью. Врач и целитель, алхимик и маг, Франциск Меркурий ван Гельмонт кажется розен­крейцерским братом, наконец решившимся сбросить покровы «незримости» и предстать перед своими современ­никами. Интересно, что в его случае несомненно обнару­живается влияние лурианской каббалы — в христианизи­рованной форме, проповедовавшейся Кристианом Кнор-ром фон Розенротом, лютеранским пастором из Силезии. Возможно, стоило бы тщательно проследить, как сочета­лись религиозная алхимия и каббала в творчестве Фран­циска ван Гельмонта — это дало бы ценную параллель к аналогичным явлениям у Ди и других розенкрейцерских авторов более раннего периода.

Мне кажется, для герметико-каббадиетической тради­ции конца XVI — начала XVII веков вообще было харак­терно нарастание интереса к каббалистическим штудиям, Хотя в католических странах таковым изысканиям пронят ствовали постановления Тридентского собора. В клтоличс ских странах отнюдь не поощрялась и парацельсистская алхимия. Неудивительно, что движение, выразившее себя в розенкрейцерских манифестах, с самого начала имело ан­тикатолическую направленность. Мы помним, что в мани­фестах отразились и сильные антииезуитские настроения.

Цели габсбургско-иезуитского альянса, против кото­рого выступали розенкрейцеры, разделяли далеко не все католики. Иезуиты поддержали Габсбургов, стремивших­ся установить свою гегемонию в Европе, потому, что надеялись таким образом приблизить окончательную побе­ду католичества над Реформацией, о которой мечтали са­мые рьяные сторонники Контрреформации и которая в 1620 г. казалась почти достигнутой. Однако тогдашний папа Урбан VIII никогда не одобрял подобной политики. Отчасти потому, что, как политический деятель, придер­живался профранцузской и антииспанской ориентации, но главное — из-за своей убежденности в том, что союз Церкви с Габсбургами может оказаться для нее пагубным и вооб­ще интересы Церкви не следует слишком тесно связывать с какой-то одной, пусть и сильнейшей, династией. Сговор иезуитов с Габсбургами не нравился многим католикам, особенно французским. Во Франции в XVI веке он уже погубил Генриха III (хотя отдельные иезуиты выступили тогда на стороне короля и против Испании). В Италии — действовал как сила, искореняющая ренессансные тради­ции (против которой боролся венецианец Сарпи и кото­рая обрекла на сожжение Джордано Бруно).