Пучина людская

Долгое время Наталья не выходила из дома, но когда в один из погожих дней она показалась – это была уже другая Наталья, другой человек, это была Женщина. Бинты частично сохранились, но они были чистыми, повязанными аккуратно и даже кокетливо. Руки казались почти ухоженными, а лицо сияло довольством. Плавная походка раскачивала одежду, соз­давая впечатление парения над землёй. Проходя мимо людей, она величаво склоняла голову, не столько приветствуя сельчан, сколько показывая себя. В каждом её движении, взгляде или ухмылке излучалось торжество победителя. Но над кем? В чём? Где было сражение, в котором Наталья одержала верх?

И соседи вдруг выстроили в единый ряд многие предше­ствующие события. Они вспомнили как постепенно со двора исчезали поросёнок, птица, садовина, как Наталья, прогибаясь под ношей, зачастила в соседнее село, где жила известная в окр?ге ворожея, по мере того, как поднимался новый колодец Арсентия Павловича, уязвлённая Наталья всё чаще наведы­валась к знахарке, не жалея средств для расчётливой мести.

Ничего не подозревающий сосед не обращал внимания на невесть откуда взявшиеся пучки травы, перьев и камыша, привязанные по всему забору, таинственные знаки из камеш­ков, косточек или лягушачьих лапок, на проткнутые иголка­ми чертополоха тряпичные куклы и многие другие приметы насильственного воздействия на психику мужчины. А ведь на­прасно! Будёновский боевой командир, закалённый в походах и боях, воспринимающий жизнь в очевидных и натуральных проявлениях, оказался лёгкой жертвой для колдовских сил, несущих разрушение психики. Внешне это был всё тот же Арсентий Павлович! Лицо, походка, одежда не изменились, но в прежнюю привычную форму было внесено другое содер­жание. Из его тела вытянули жизненный напор и перенесли в разлагающуюся Наталью. Она приняла чистое мужское влия­ние, расцвела и окрепла, а её жертва вскоре умерла. После его смерти к Наталье с утроенной силой вернулись болячки и она скончалась в конвульсиях. Редко человеку достаёт уменья рас­познать зло, часто не хватает сил дать ему отпор, и почти всегда услужливо вертится уверенность, что с ним этого не случится. Незнание не спасает от беды и даже наоборот: незнание ведёт к беде. Однако как предвидеть последствия добрых дел?