|
Всегда чистый и подтянутый заместитель директора института по общим вопросам Карпенко А. А. вдруг предстал на проходной в отвратительном виде. С его одежды свисали гнилые фрукты, прилипшая мокрая трава, обрывки бумаги, какая-то шерсть и грязь. Не краше смотрелись и его спутники: инспектор секретного отдела и член парткома. От всех исходил мышиный, кислый и тошнотный запах помойки. Однако сами они этого не замечали и горделиво смотрели на проходящих сослуживцев. Схватив увесистый рюкзак, направились в кабинет, заперлись там и долго не выходили. Чем они в тайне занимались, неведомо, но свет горел до полночи. Назавтра вызвали Гордеева и предъявили улики. На большом директорском столе источали весьма дурной запах стопками разложенные фотографии, которые накануне были выброшены в мусорный бак как испорченные. Случайно содержимое бака сразу вывезли на свалку, но первый отдел уже был уведомлён о преступлении Гордеева. Для скорого и полного разоблачения требовалось во что бы то ни стало перерыть десятки свалок вокруг Киева, обнаружить запрещённые снимки, предъявить к опознанию в присутствии понятых, опросить свидетелей и подвергнуть наказанию, ибо это утечка данных из научного заведения ... Подойдите ещё ближе, внимательно посмотрите. Сознаётесь, что это ваши документы? Да, это отбракованные отпечатки плохого качества. Вы не пытались их сжечь? Так они же мокрые: не горят, да и зачем? А почему вы хотели скрыть следы? Я не жёг и не скрывал, а выбросил в силу непригодности для использования в моей работе. А на кого вы работаете? Я работаю в отделе Таранова. Не уклоняйтесь от прямого ответа, так всё-таки: кто дал задание на фиксацию материала? Научный руководитель! Фамилия, быстро, ну! Уже вам говорил: Таранов. Упрямствуете! Корчите простака? Это зря, мы и не таких ломали! Словом так! На работу пока ходить, но по телефону не звонить, писем не писать, ни с кем не встречаться, из города не выезжать. Передаётесь под надзор участкового инспектора по месту жительства. Идите! На следующий день в лабораторию вбегает секретарша с круглыми глазами и с порога в крик: „Гордеев, за что тебя арестовали? А посадят когда? На здесь распишись!” На финской бумаге отпечатан приказ зама по общим вопросам. Вначале кратко, но ёмко изложена преступная выходка бывшего сотрудника отдела измерений. Затем перечислены добытые вещественные доказательства. Объект № 1 – фотография устройства, по виду идентифицируемого как передатчик. Объект № 2 – фотография неизвестного предмета, напоминающего антенну. Объект № 3 – фотография взрывного устройства, закамуфлированного под осциллограф. Объект № 4 – фотография станции связи, выполненной в корпусе блока питания. Далее предписывалось Таранову возглавить комиссию по расследованию улик и выявлению скрытых разработок во вверенном отделе, а также попытаться, если это вообще возможно, как-то объяснить незаконные проделки подчинённого. Срок – три дня. Об исполнении письменно донести! Таранов С. Г. сопоставил объекты с теми, что уже были подклеены в работе Гордеева. Оказалось: № 1 – это монтажная плата, № 2 – тороидальный трансформатор, № 3 – снимок переходного процесса в индуктивности, № 4 – прибор, подготовленный к заводским испытаниям. Возникла комичная ситуация, но смеяться в таких случаях опасно, потому Таранов ответил лаконично: „Диссертация Гордеева в утверждённом списке секретных исследований не значится”. Подпись. Дата: 15 сентября 1972г. Напрасно ждали извинений и пояснений. Наоборот, энтузиаст Карпенко по линии секретных служб был отмечен грамотой за бдительность, своевременное вмешательство, несмотря на скрытность проступка и непреклонное пресекательство, а также, что всегда на страже, на посту и спуску не даёт учёным, которые так и норовят хоть что-то да утаить или даже утащить из всенародной копилки, каковой является наша великая страна – оплот науки. Через полгода Карпенко умер! Хоронили тихо. — 138 —
|