|
(Бедняга Аристотель, должно быть, от расстройства волчком закрутился в своем гробу.) Совершенно очевидно, что природу такого явления методами аристотелевской диалектики объяснить невозможно. Никто не обладает способностью наблюдать или анатомировать сознание. Однако ни один медитирующий также не может объективно доказать, что «ощущаемое» им сознание имеет некое иное, отнюдь не связанное с биологическими процессами естество. Объективное и субъективное начала — несмешивающиеся ингредиенты Мироздания. Одно из них не может подчиниться законам другого. Тем не менее наука мистицизма утверждает, что объективные и субъективные явления могут быть уравновешены на весах реальности. Нельзя заставить гореть воду, а огонь сделать влажным. Используя, однако, обе стихии, можно сварить большую чашку кофе. Диаметральные противоположности способны взаимно дополнить друг друга. А чем же тогда является человеческое существо? Вопрос этот так и останется без ответа, ибо все вопросы и ответы самоунич- тожаются в процессе созерцательного свидетельствования. Переходя во «вне диалектическое» состояние, личность становится как бы «безнравственной», а еще лучше сказать, — «вне нравственной». И если этой иллюзорной эфемерности, именуемой человеческим существом, можно дать какое-то словесное определение, то оно — объект. Поэтому ничего из того, что было ска- занно, не имело никакого отношения к субъективности. (Вы слышите, как стонет тень Аристотеля?) В начале самого прогрессивного в научно-техническом отношении столетия Абдула Беха предрек успешное слияние ду ховных и материалистических наук, которое должно произойти в ближайшем будущем: Такой союз создает новую культуру, в которой все духовное выразится и воплотится в материальном. Воцарится идеальная гармония, все люди объединятся, и достигнуто будет состояние высшего совершенства. Весь мир сплотится и станет сияющим зеркалом, отражающим божественные качества. /«Парижские беседы» (1911 год)/ Даже с сугубо объективистской точки зрения налицо все признаки того, что революция в научных дефинициях не за горами. Со второй половины 20-го столетия человечество начало крепче дружить с противоречиями и парадоксами. По свидетельству издательства «Бэнтам букс», оно в 1980-х годах в десять раз увеличило тиражи книг серии «Новый век — медитация». Хотя 1960-е годы и миновали, найдя упокоение в архивах кинохроники, мистики восточных верований и их учения о самосозерцании до сих пор продолжают привлекать умы Запада. Старая гвардия «конструкторов человеческих душ», теснимая по всему фронту, сдает позиции тем, кого иногда называют «новой священнической иерархией» — психологам. — 276 —
|