Перевоплощение

Первые века христианской эры были свидетелями возникновения и расцвета неоплатонизма в Алек­сандрии. Этот город был настоящим оплотом языч­ников, городом культуры, библиотек и философов. К числу самых известных неоплатоников принад­лежат Аммоний Саккас, Прокл, Плотин, Ямвлих и Порфирий. Все эти благородные и просвещенней­шие мужи, величайшие из когда-либо живших на земле, признавали доктрину перевоплощения фун­даментальным законом платонизма. Они восхища­лись учением о метемпсихозе и видели в этом зако­не идеальное объяснение тайны жизни.

Согласно Порфирию, душам даются новые тела сообразно их достоинствам и недостаткам. Прокл считал себя перевоплощением пифагорейца Микромаха. Ямвлих разъясняет, что люди здесь страдают, не сознавая, что расплачиваются за ошибки, совер­шенные в прошлых жизнях. Плотин всегда скрывал свой день рождения, потому что стыдился совершен­ных им дурных поступков, повлекших за собой его повторное рождение, и считал, что никто не должен торжественно отмечать его пороки.

В пересмотренном издании трудов Платона, вы­шедшем в семнадцатом веке, платоновская доктри­на повторного рождения поддерживается с глубоким знанием предмета. Выдающимися защитниками этой идеи были кембриджские платоники*. Повторное рождение признавали Кадворт и Юм, а также Фурье и Леру. В книге под названием «Множественность жизней души» Андре Пеццани попытался соединить перевоплощение с римско-католической идеей ис­купления.

Томаса Тейлора, писавшего на протяжении по­следней четверти восемнадцатого и первых тридца­ти лет девятнадцатого веков, вполне можно назвать последним платоником. Он посвятил свою жизнь возрождению философии Платона и подарил миру самые толковые из всех переводы произведений гре­ческих и римских платоников.

В своей «Антологии» в предисловии к «Халдей­ским оракулам» Тейлор пишет: «Они полагают, что душа часто нисходит в мир по многим причинам: либо вследствие постепенного исчезновения у нее крыльев, либо повинуясь отцовской воле».

Самую цивилизованную силу в западном мире представляли греки. От них доктрина метемпсихоза перешла в раннюю христианскую церковь, где полу­чила широкое признание в годы становления, пред­шествовавшие Никейскому собору. После подроб­нейшего исследования трудов Платона Вольтер вы­нужден был констатировать, что именно Платон был настоящим основателем христианской церкви. Если Греция и выделилась среди других стран совершен­ством философии, то лишь благодаря возвышенным представлениям ее народа о происхождении судьбе богов, вселенной и человека. Метемпсихоз как док­трина составлял неотъемлемую часть греческих зна­ний и служил мощнейшим стимулом к совершен­ствованию человеческой природы, каковой только можно отыскать в их учениях.