|
«Да вы с ума сошли, сэр!» — «Ну, — недоуменно ответил Ллевеллин, — тут либо я сошел с ума, либо вы, поскольку где-то здесь существует мощная объективная реальность, иначе, откуда бы взяться этим дырам? Раз уж мне так не повезло, я, пожалуй, больше не буду проводить экспериментов и пойду домой». И с этими словами он поднялся, дав знак Альфонсо следовать за ним. — Постойте! — окликнул его Софист. — Извольте вернуть мне пятидолларовую монету. — Прощу прощения, — ответил человек-молния, — вы четко и последовательно доказали, что золото и прочие твердые вещества, суть всего лишь бесплотный лунный свет, иначе говоря, совершенное ничто. И раз вы уверены в своей правоте, а мой недавний опыт убедил меня, что во всех этих предметах может существовать объективная реальность, я возьму эту монету с собой и посмотрю, что из этого получится». И под крики Софиста «Полиция! Полиция!» он выше на улицу. На зов философа немедля явился полицейский. Читатель, я думаю, уже догадался, что Ллевеллин предусмотрел развитие событий, включая взрыв и появление заранее предупрежденного полицейского. «Объясните свое, поведение, сэр», — велел полисмен, напустив на себя строгий вид. «Извольте, вот объяснение. Этот джентльмен — философ, — ответил Ллевеллин с ударением на слове «философ», — который совершенно неопровержимо мне доказал, что золото и все прочие вещества не существуют в действительности как определенные объекты, что все это призрачные, легко рассеивающиеся элементы, то есть практически ничто. Так вот, не будучи вполне в этом убежден, я решил взять этот предмет с собой, чтобы провести над ним ряд экспериментов. А если уж он так уверен, что в нем ничего нет, то нечего ему и сожалеть об утрате». «Если вы не считаете золото реальным предметом, — обратился полисмен к Софисту, — тогда почему же вы не хотите, чтобы у вас его отняли?» Промямлив что-то в крайнем возбуждении, Софист заявил, что никому не позволит обкрадывать себя, прикрываясь его же теорией. К этому времени Альфонсо, до сих пор хранивший молчание, так возмутился, что, не сдержавшись, бросился к Софисту со словами: «Сэр, все ваши красивые слова оказались сущим вздором. На самом, деле оба мы с вами глупцы, но вы глупец бесчестный, ибо не поступаете согласно собственным теориям, а я глупец честный, едва не заморивший себя голодом насмерть в доказательство искренней веры. Теперь же я поспешу подкрепиться, ибо сдается мне, что один хороший бифштекс перевесит добрую сотню ваших аргументов». И он поспешил было прочь, но Ллевеллин удержал его и попросил немного повременить, желая уберечь друга от переедания. Обратившись же к Софисту, Ллевеллин воскликнул: «Сэр, моя цель достигнута. Теперь шутки в сторону. Я пришел сюда, чтобы показать этому юноше, как несколько простых фактов развеют все ваши теории в прах. Если мои методы показались вам слишком грубыми, я приношу свои извинения. Мое же оправдание в том, что когда люди загоняют себя в узкие рамки нелепого образа мыслей, освободить их можно только с помощью взрывных фактов. У меня не было ни малейшего намерения причинить вам зло, и вот ваше золото, являющееся одной из неизменных сущностей природы, и доллар в придачу за обгоревший носовой платок. И прошу вас более не сбивать людей с толку попытками сокрушить все окружающее нас мироздание, по крайней мере до тех пор, пока не сумеете доказать, что можно уничтожить хоть одну мельчайшую частицу материи». — 175 —
|