Мы противостоим Космической Мистерии, о которой Гита рассказывает нам, что она была дана человечеству в самый значительный Космический час, когда древнее ясновидение, которое было связано с кровью, прекращается, а человеческие Души должны искать новые пути к вечному, к непреходящему. Таким образом эта Мистерия приведена к нашему вниманию так, что мы можем в то же самое время осознать посредством ее презентации все, что может стать опасным для человека, когда он способен видеть свое собственное существо, приведенное к рождению из себя. Если мы осознаем эту самую глубочайшую из человеческих и Космических Мистерий - которая говорит о нашем собственном существе посредством истинного само-познания - тогда мы имеем перед нами самую величайшую Космическую Мистерию в Мире. Однако мы можем только тогда расположить ее перед нами, если мы способны почитать ее во всей смиренности, скромности. Никакой силы понимания не будет достаточно, ничто не позволит нам приблизиться к такой Космической Мистерии; ибо необходимо корректное чувство. Никто не должен приближаться к Космической Мистерии, которая говорит из Гиты, кто не может приблизиться к ней почтительно. Только когда мы можем чувствовать таким образом, мы полностью осознали ее. То, как начиная с этой точки зрения можно в Гите взглянуть на определенную стадию человеческой эволюции и как, просто посредством того, что показано нам в Гите, свет может быть брошен на то, что мы встречаем другим путем в Посланиях Св. Павла - это есть то, что должно занимать нас в курсе этих лекций.

Лекция IV. Кологна, 31 Декабря 1912

Как Импульс Христа замещает Импульс Кришны.

В начале вчерашней лекции я указал как различны впечатления полученные Душой когда, с одной стороны она позволяет хорошо-сбалансированной, спокойной, бесстрастной, неэмоциональной, истинно мудрой природе Бхагавад Гита воздействовать на нее, а с другой стороны тому, что содержится в Посланиях Св. Павла. Во многих отношениях таковые дают впечатление будучи проникнутыми личными эмоциями, личными взглядами и точками зрения, проникнутыми определенным, для целой коллективной эволюции человека на Земле, агитирующим чувством пропагандизма; они являются даже холерическими, иногда бурными. Если мы позволим манере, в которой Духовное содержание обоих выражено воздействовать на нас, мы имеем в Гите нечто такое совершенное, выраженное таким прекрасным, артистически завершенным образом, что нельзя хорошо представить еще большее совершенство выражения, проявленное поэтически и к тому же так философски. В Посланиях Св. Павла, с другой стороны, мы часто обнаружим то, что можно назвать неловкостью выражения, так что учитывая что это иногда приближается к неуклюжести, чрезвычайно трудно выделить их глубокое значение. Однако это все же истинно, что то, что относится к Христианству в Посланиях Св. Павла является основным принципом для его развития, также как и единство концепций Мира Востока является основным принципом Гиты. В Посланиях Св. Павла мы найдем такие значимые базовые истины Христианства как Воскрешение, значимости того, что называется Верой в сравнении с Законом, влияния Милости, жизни Христа в Душе или в человеческом сознании, и много других вещей; мы находим все это представленным таким образом, что любое представление Христианства должно всегда базироваться на этих Посланиях Св. Павла. Все в них относится к Христианству, как все в Гите относится к великим истинам освобождения себя от деяний, освобождения себя от непосредственной жизни действия для того, чтобы посвятить себя созерцанию, медитации Души, восходящему проникновению Души в Духовные высоты, очищению Души; короче, согласно смыслу Гиты, единению с Кришной. Все это, описанное только что, делает сравнение этих двух Духовных откровений чрезвычайно трудным, и любой, кто только делает внешнее сравнение несомненно будет вынужден поместить Бхагавад Гиту в ее чистоте, покое и мудрости выше, чем Послания Св. Павла. Но кто есть эта личность, которая делает такое внешнее сравнение? Он подобен человеку, который имеет перед собой полностью развитое растение с прекрасным цветением и рядом с ним семя растения; возможно было бы сказать: "Когда я смотрю на растение с его прекрасным полностью развитым цветением, я вижу, что оно гораздо более прекрасно, чем незначительное, невзрачное семя". Все же возможно, что из этого семени, расположенным рядом с растением с прекрасным цветением, вырастит еще более прекрасное растение однажды. Это не является должным сравнением, сравнивать такие две вещи обнаруженные рядом друг с другом, как такое полностью развитое растение и полностью неразвитое семя; и так это есть, если сравнивают Бхагавад Гиту с Посланиями Св. Павла. В Бхагавад Гите мы имеем перед нами нечто подобное самому зрелому плоду, самое чудесное и прекрасное представление долгой человеческой эволюции, который вырос в течение тысяч лет, а в Посланиях Св. Павла мы имеем перед нами зародыш чего-то совершенно нового, что должно вырастать все более и более великим и что мы можем осознать во всем его полном значении, если мы посмотрим на него как на зародышное и удержим пророчески перед нами то, чем оно однажды станет, когда тысячи и тысячи лет эволюции протекут в будущем, а то, что посажено как зародыш в Посланиях Св. Павла будет становиться все более и более зрелым. Только если мы удерживаем это в уме, мы можем сделать должное сравнение. Тогда станет также ясным, что то, что однажды должно стать великим и что сначала должно быть найдено в невидимой форме в глубинах Христианства, в Посланиях Св. Павла, должно было однажды излиться в хаотичной манере из человеческой Души. Такие вещи должны быть представлены отличным способом тем, кто рассматривает значение, с одной стороны, Бхагавад Гиты, а с другой стороны Посланий Св. Павла для коллективной эволюции человека на Земле, от способа, которым они могли бы быть изображены другим человеком, который может только судить завершенные творения касательно их красоты и мудрости и внутреннего совершенства формы.