Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Критический этап на пути к моему исцелению наступил, когда я поняла, что основным механиз­мом психологической защиты Карлоса была проек­ция — без всякого сомнения, это было ключевое слово. Эллис была нуждающейся, Була испуган­ной, Тайша — завистливой, Тарина — конкурирую­щей, а Кандиса — ревнивой. Даже Клод была «соб­ственницей». Он никогда не оставлял нас в покое. Мы становились предателями, если бросали его со всей его чистотой. Карлос иногда преодолевал этот комплекс, составляющий его суть, и бросался в другую крайность: копание в своих ошибках, со­мнения в собственной непорочности, взваливание на себя ответственности за малейшую жестокость.

Что касается ведьм, то я пришла к выводу, что механизм их защиты имел три модальности: осозна­ние своей особости, отличие от других и собственно женское начало. Тайша — «милашка» девятнадцати лет, поверила, что ее длинные трогательные рассказы о жизни в диких местах были «сном наяву». Она читала лекции нисколько не сомневаясь, что ее фан­тазии — правда. Флоринда — напротив, часто с пре­зрением говорила о магических методах Тайши, ут­верждая, что путь к истине — это абстрактное знание. Думаю, она знала, что в основе мифов Кастанеды лежат классические легенды, только и всего. Муни мне показалась противоречивой и сложной. Однаж­ды она действительно как будто поверила, что жила в иной реальности. Потом Муни открыто призна­лась нам, что жила обычной жизнью. Я отношу мно­гое из их нелогичного и враждебного поведения к поиску смысла, связующего звена между противо­речащими утверждениями.

Наверное нужно было иметь ученую степень по психиатрии, чтобы понять одну из любимых исто­рий Карлоса, которую он рассказал нам: «Дон Хуан убил Клод и нарезал из нее длинные полоски вяле­ного мяса. Мне и Муни, как ее родителям, было приказано съесть это мясо, чтобы забрать у нашего ребенка квинтэссенцию силы. У дона Хуана это считалось последним испытанием покорности и уступчивости ученика. Мы ели, подавляя рвоту, пока дон Хуан не расхохотался — это была всего лишь говядина». Во время моего ученичества Карлос придумал новую историю о том, как мы встретились, и расска­зывал слушателям, что он лишил меня девственно­сти в пятнадцать лет. Меня убедили согласиться с этой версией, я должна была ее запомнить и повто­рять, чтобы не сбиваться. Но я не торопилась под­бирать этот шар, а упрямо придерживалась соб­ственных воспоминаний. Наконец Карлос за­ставил меня согласиться с тем, что лишил меня девственности энергетически. Остальные мужчи­нами не считались, так как были летунами, на худой конец обезьянами, или всего лишь людьми. Карлос настойчиво повторял: «Тебя лишил девствен­ности твой муж».