Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Я всегда восхищалась меньшинством — теми, кто забирал свои шарики и уходил домой, поняв, что его ожидает жизнь полная репрессий. Самыми ум­ными были те, кто набирал всего понемногу здесь чуть-чуть философии, там несколько техник — их приводили в восторг изумительные ораторы в пе­риод расцвета лекционной деятельности и они ни-шш не тоебовали большего. Это те самые, кто не

она напоминает семью и таким образом как-то

упорядочивает жизнь «жертвы».

Я выросла в замечательной семье, хотя супру­жеские отношения моих родителей ухудшились и моя мать долгое время находилась в депрессии из-за проблем с отцом. Семья рушилась, несмотря на все усилия моих родителей ее сохранить, — это было единственное, что они пытались сделать как партнеры и как родители. После того как репорте­ры «Лайф» или фотографы «Пипл» сворачивались и уходили, начиналась реальная домашняя жизнь, которая иногда бывала чрезвычайно бурной.

По этой причине мне не составляло труда пред­ставить себя на месте Гвидо или Пуны, я мота поверить, что жестокость Карлоса нужна была для нашего же «собственного блага». Некоторым чле­нам группы казалось важным поддерживать види­мость стабильности, они очень нуэвдались в такой семье, где не только существуют тайны и ложь, — они освящены, как мистическая практика. Какое облегчение, когда вместо вины и позора за ложь, чувствуешь себя особенной («нечеловеческой»)!

Те, кого вводили во внутренний круг только для того, чтобы потом жестоко вышвырнуть, демонстри­ровали разнообразие реакций. Некоторые быстро восстанавливались и двигались дальше, у других это происходило постепенно. Некоторые сломались, их жизнь не сложилась: без работы, семьи, без дру­зей. Были и такие, которые прожили десяток лет, безуспешно цепляясь за «Клеаргрин». Это придавало смысл их жизни, как поиск Грааля.

Я всегда восхищалась меньшинством — теми, кто забирал свои шарики и уходил домой, поняв, что его ожидает жизнь полная репрессий. Самыми ум­ными были те, кто набирал всего понемногу; здесь чуть-чуть философии, там несколько техник — их приводили в восторг изумительные ораторы в пе­риод расцвета лекционной деятельности и они ни­когда не требовали большего. Это те самые, кто не

разрушил гармонию жизни и, кажется, извлек са­мую большую выгоду для себя. Неудивительно, что семинары спровоцировали множество разводов среди слушателей. Некоторые, как мне показалось, поступили мудро: магия дала устоявшейся паре шанс измениться, другие утверждали, что для них семейная жизнь стала обузой.