Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Одним из любимых у Карлоса был рассказ о встре­че с Федерико Феллини, который хотел экранизиро­вать его произведения. Феллини познакомился с ним, Карлос с интересом принял приглашение, и они под­ружились. Поначалу они дружили втроем, но потом их осталось двое, потому что Феллини был решительно отвергнут приятельницей Карлоса — Региной Таль. Родившаяся в Венесуэле, в семье немцев, золотоволо­сая, голубоглазая Регина (Джина) была настоящей динамо-машиной. Она свободно говорила на немец­ком, испанском и английском языках, изучала антро­пологию в UCLA, там же и встретила Кастанеду. Он обнаружил, что крошечная, похожая на эльфа Джина была очень энергичной, и дал ей прозвище «маленькая колибри». Кроме того у нее было магическое, тотем­ное животное — лягушка. Джина этим гордилась, по­тому что лягушки обитают и на земле, и в воде По словам Карлоса, Феллини пригласил их с Джиной прилететь в Рим. Он согласился, потому что ему очень понравился этот легендарный ре­жиссер, несмотря на свое «чудовищное эго». Слу­шать рассказы о встрече двух небожителей было захватывающе интересно. Для меня это было боль­ше, чем хроника: это было уникальная ожившая картина из жизни гениев.

Феллини будто бы добивался Джины вплоть до ее возвращения в Лос-Анджелес: каждый день посы­лал ей дюжину роз, ежедневно звонил по телефону. Джина описывала Феллини как «невероятно обая­тельного, бесполого, почти женственного, симпа­тичного человека». «Однажды, — рассказывала Джи­на, — Федерико взял в аренду машину, чтобы пока­зать нам итальянские пейзажи. И хотя Феллини был никудышным водителем — фактически не садился в машину уже лет десять, он настоял на том, чтобы быть нашим шофером. На переднем сиденье распо­ложилась его тогдашняя любовница — кричаще раскрашенная, жирная проститутка, с невероятной грудью, выпадающей из блузы, и ремнем, впиваю­щимся в тесную юбку. Ее ярко-красная помада была всегда размазана по зубам. Пока мы колесили по сельским дорогам они с Федерико постоянно дер­жали руки друг у друга на коленях. Феллини был слишком тщеславен, чтобы носить очки, поэтому чуть не убил нас. Я была перепугана до смерти. Они постоянно останавливались, чтобы выпить, — я не думаю, что он вообще был когда-нибудь трезвым. Когда к нам присоединился Мастрояни, оказалось, что он пил в два раза больше Федерико».

Карлос вторил: «Он та-а-к любил Джину! „Моя дорогая, — говорил он, — ты такая крошечная, но режешь, как смертельно острый нож». Он прозвал ее „нож моей смерти»». «Я любила сидеть у него на ко­ленях, — говорила Джина, — и гладить его щеки. Не­смотря на проблемы с алкоголем, его кожа была мягкой и гладкой, как у ребенка или женщины».