Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Дон Хуан убеждал Карл оса «принять смерть в качестве советчицы», которая «всегда стоит за ле­вым плечом», и постоянно осознавать — «ты — су­щество, которому должно умереть». Но если жизнь наполнится этим знанием до краев, то станет неиз­менной и тоскливой рутиной. В периоды воздержа­ния от употребления психоделиков Карлос в дета­лях описывал, как «растения силы» сдвигали его точку сборки с позиции «мне-мне-мне» и ему очень трудно было поддерживать этот сдвиг, когда дей­ствие растений выветривалось.

Для сохранения энергии Карлос рекомендовал разнообразные практики, в основном направленные на разрыв старых связей. Он советовал каждому оставить свою семью и друзей навсегда, с тем чтобы никогда более ни в ком не нуждаться. Я думаю, что между строчек его любимых «Сказок о силе» чита­лась свойственная Карл осу боязнь людей. В то же время, я полагаю, было бы прекрасно не иметь ни от кого эмоциональной зависимости, которая все­гда сопряжена с риском разочарования и боли. Не это ли подталкивало Карлоса к поискам? Потеряв мать, Карлос навсегда стал бросающим, но никог­да — брошенным. Потребность действовать с пози­ции силы в отношениях с друзьями, любовницами, коллегами была просто невероятной и, кажется, предопределяла всю его жизнь.

Эта тема имела могучую притягательную силу для громадного количества читателей. Идеальный учитель—дон Хуан, как идеальный отец, предлагал всеобъемлющую привязанность к своим ученикам, обучая свободе от преданности. Дон Хуан представ­лял собой образец неуязвимости — и всегда в кон­тексте увлекательных приключений, будь то бег от пумы в пустыне или отстраненное наблюдение за гибелью собственного сына во время несчастного случая на стройке (он сдвинул свою точку сборки со всяких чувств). Дон Хуан обещал вечную жизнь без боли после десятилетий земных страданий. Можно раскачиваться, многие часы повторяя ман­тры, как советуют некоторые буддиские секты, для того чтобы достичь той же цели. С другой стороны, это подозрительно напоминает традиционное хри­стианство.

Хотя Карлос раскрыл некоторые из техник сво­его учителя, он разочаровал своих почитателей, на­стаивая на том, что для практики необходим на-гваль, персональный наставник. Вследствие этого началась гонка в поисках Кастанеды или, еще луч­ше, дона Хуана.

Влияние Кастанеды на культуру было столь ве­лико, что Джойс Кэрол Отс написала длинное вос­торженное эссе, в котором утверждала, что для тво­рения такой гениальности не имеет значения — вы­мысел это или нет. Обозреватель «Нью-Йорк тайме» писал: «Невозможно переоценить значение того, что сделал Карлос Кастанеда». Но, к великому раз­дражению Кастанеды, журналисты называли его «крестным отцом „Нью эйдж»». Этот кабинетный ученый, питающий к себе отвращение, считающий себя «коротышкой, темнокожим и невзрачным», стал всемирно знаменитым героем «поколения ищущих». Теперь он сравнялся с самыми прослав­ленными людьми в мире — встретить Кастанеду стало значительным событием в жизни пресыщен­ных знаменитостей. Некоторые считали, что его таинственность была блестящим рекламным трю­ком, и в то же время ходили слухи, что, оглушенный собственной славой и успехом, он переживал при­ступы депрессии и самоуничижения.