Ученица мага. Моя жизнь с Карлосом Кастанедой

Эти веселые байки служили предостережением: вот что значит быть «другом» Карлоса.

Мой отец, закончив свой рассказ об ужине с Ка-станедой, весело посоветовал: «Тебе нужно встретить­ся с Карлосом. Нед все организует». И я, семнадцати­летняя, которая никого никогда не стеснялась (или я так себе представляла), смешалась: «Нет! Он слиш­ком... знаменит. О чем мне с ним говорить?»

До сих пор меня никогда не пугала перспектива встречи с известной личностью. Благодаря попу­лярности моего отца я с пяти лет привыкла к встре­чам со знаменитостями. Доблестный Гарольд Роб-бинс научил меня плавать во французской Ривьере, удивительный Рэй Брэдбери любезно согласился написать статью в мою школьную газету, а Чарльз Шульц, самый великодушный человек из всех, кото рых я когда-либо встречала, нарисовал мне комикс про Снупи. Эти люди для меня были просто взрос­лыми, хотя и более веселыми и эксцентричными, чем остальные, и, конечно же, не страшными. Так почему же я так испугалась перспективы встречи с Карлосом Кастанедой?

Такое сильное волнение я испытала лишь однаж­ды, когда отец вернулся с вечеринки, где встретился с Йоко и Джоном Ленноном. Йоко заметила отца и сказала: «Джон, Господи, это же Ирвинг Уоллес!» И потащила своего мужа за рукав. Джон долго жал руку отцу с благоговейным трепетом, сбивчиво выражая свое восхищение романом «Человек», книгой, как утверждал Леннон, которая изменила его жизнь.

И вот тебе на! На этот раз я словно оцепенела. Но мой отец не обратил на это никакого внимания и сказал: «Я настаиваю».

Возразить было нечего. И если слухи о Карлосе были правдой, то, возможно, второго такого шанса могло больше не представиться никогда. И через несколько дней я, мой брат Дэвид, его жена Флора и мои родители отправились к дому Неда и Миры. Когда мы приблизились к двери, я попыталась скрыть свою нервозность под теплой улыбкой. Вой­дя, я мгновенно увидела Карлоса. Он был такого же роста, как и я, — пять футов и два дюйма, приятно полноват, безукоризненно одет во все черное — классический костюм и галстук — ничего похожего на «шаманское одеяние», которое я смутно себе представляла в виде тюрбана или головного убора с перьями ,и выглядел гораздо более официально, чем- было принято по моде семидесятых годов. У него была роскошная копна черных кудрей, свер­кающая улыбка и умиротворяющие карие глаза. Он выглядел невероятно доброжелательным. Мое сму­щение мгновенно пропало. Он тепло, по-доброму, как долгожданному другу, пожал мне руку.