Между ушами. Феномены мышления, интуиции и памяти

— Действительно, перстень, как физический объект, остался невредимым, попав в реку. Но он еще объект стоимости. Его можно заложить или продать. Находясь на дне реки, он потерял свою стоимость и вновь обрел ее, когда его извлек ли из воды. Извлек его водолаз, и его труд подлежит оплате. Размеры этой оплаты, очевидно, равноценны уничтожению или повреждению имущества, о котором речь идет в статье закона. Кто закидывает перстень в реку, вводит обладателя перстня в расход и тем самым наносит ему ущерб.

Экзаменатор признал ответ правильным».

Итак, мы видим, что задача решается только в том случае, если взглянуть на перстень с новой точки зрения — не как на физический объект, а как на объект стоимости.

Нередко приходится слышать, что интеллектуальные достижения высшего порядка возможны только в науке или искусстве, а практическое мышление, скажем, политического деятеля или главнокомандующего на поле боя в подметки не годится изощренным теоретическим построениям высоколобых физиков и математиков. Например, Кант в свое время утверждал, что подлинный гений может состояться только в искусстве, а Гегель, напротив, отдавал пальму первенства философии. По его мнению, только в разреженном воздухе высоких абстракций человеческий ум реализует себя в полной мере.

Среди психологов тоже долго не было единодушия в этом вопросе, хотя не очень понятно, почему ум Наполеона или Суворова должен быть элементарнее, чем ум Ломоносова или Лавуазье.

Одним из первых на это болезненное несоответствие обратил внимание выдающийся отечественный психолог Б. М. Теплов. В своей блестящей работе «Ум полководца» он подробно разбирает проблему так называемого практического интеллекта. До сих пор, пишет он, психологию в основном занимали вопросы абстрактного мышления, за единственный образец принималась работа ученых, философов и вообще теоретиков. Между тем в жизни мыслят не только теоретики, и любая война — это прежде всего война интеллектов.

Теплов убедительно показывает, что ум полководца — одно из самых сложных проявлений человеческого ума, потому что ответственные решения должны приниматься в условиях жесткого дефицита времени. Понятно, что роль интуиции возрастает в таких случаях колоссально. И, если посмотреть на вещи непредвзято, умственная работа ученого сплошь и рядом проще, размереннее и спокойнее (но не обязательно легче), чем деятельность политика или полководца.

Информация, имеющаяся в распоряжении главнокомандующего, не только неполна и малодостоверна, но и вдобавок чрезвычайно изменчива. Сведения, полученные вчера, стремительно устаревают, и полководец вынужден на ходу перекраивать свои планы в зависимости от ежечасно меняющейся обстановки. Знаменитый немецкий военный теоретик и генерал-майор прусской армии Карл фон Клаузевиц (1780–1831) не уставал подчеркивать этот важный момент: «Война — область недостоверного; три четверти того, на чем строится действие на войне, лежит в тумане неизвестности». Или другое его высказывание, еще более решительное, почти афоризм: «Военная деятельность представляет собой совокупность действий, происходящих в области тьмы или, по меньшей мере, сумерек».