|
Инвертирующие призмы на порядки облегчают эту задачу. Стоит лишь надеть специальные очки, как предметное содержание моментально рассыпается в пыль и мы оказываемся в положении маленького ребенка. Верхние этажи начисто снесены, и нам предстоит, как в далеком детстве, вновь построить на обнажившейся мозаике контуров и плоскостей полноценный видимый мир. Правда, тут имеется дополнительный нюанс, поскольку пол и потолок у нашего фундамента поменялись местами. Как же строить на столь шаткой основе и насколько прочным окажется возведенное здание? Ответ на этот вопрос должен был дать эксперимент Столина и Логвиненко. Лида Иноземцева носила инвертирующие призмы две недели (точнее, 15 дней) и добилась очень хорошей адаптации. Но поначалу ей пришлось исключительно тяжело: в первые дни ассистенты не отходили от нее буквально ни на шаг. Элементарные двигательные навыки расползлись по швам, и все нужно было начинать сызнова. Без посторонней помощи Лида не могла даже сесть за стол, а простейшие операции с вилкой и ложкой представлялись и вовсе неразрешимой проблемой. Даже ночью не было покоя — во сне Лиду непрерывно преследовали жуткие кошмары. Видимый мир как ветром сдуло, и девушка оказалась лицом к лицу с чудовищной чехардой развоплощенных геометрических конструкций. Константность упала ниже нуля и выражалась отрицательной величиной. Вспомним, что константность восприятия формы — один из важнейших признаков, характеризующих способность испытуемого правильно оценивать форму предмета независимо от ракурса рассматривания. В видимом мире предметы трехмерные, а в видимом поле — сильно уплощенные, проекционные. Если коэффициент константности равен единице, у нас все в порядке с видимым миром, а если — нулю, то никакого видимого мира и нет — одно сплошное видимое поле. Уже в самом начале эксперимента стало очевидно, что инверсия ретинальной картинки разрушает видимый мир и восприятие остается один на один с видимым полем. Сначала девушка пыталась ориентироваться на ощупь, стараясь не обращать внимания на то, что у нее перед глазами. Так ведут себя слепые, и потому Логвиненко назвал подобный подход стратегией «поведения в темноте». Эта стратегия с треском прова лилась, вызвав бурный эмоциональный взрыв. Не привела к успеху и стратегия номер два, когда испытуемая решила безоговорочно довериться тому, что видит, привязав к оптической картинке соответствующим образом перекодированные моторные навыки. В конце концов было найдено правильное решение: оказалось, что новый мир надо внимательно изучать, как неведомую страну, и вырабатывать специальные приемы адаптации. Детальный рассказ об этих приемах занял бы слишком много места, поэтому тех, кто хочет в подробностях знать, как проходила адаптация, мы отсылаем к статье А. Д. Логвиненко в упомянутом сборнике «Восприятие и деятельность». — 66 —
|