|
Чтобы увидеть мир шиворот-навыворот (а если точнее, то вверх тормашками), нет ровным счетом никакой необходимости отправляться в галактические странствия к далеким звездам. Для этого вполне достаточно нацепить специальные призматические очки с инвертирующими линзами, и окружающая действительность послушно перевернется с ног на голову. Психологи неоднократно проводили подобного рода опыты — как за рубежом, так и в нашей стране. Об одном из таких экспериментов увлекательно рассказывается в книге С. М. Иванова «Формула открытия»: «Была минута, когда Лида почувствовала вдруг кощунственную зависть к слепым. Лучше уж ничего не видеть, чем видеть, как под тобой дыбом встает земля и, когда ты инстинктивно отшатываешься от нее, устремляется к тебе, будто вскипевшее молоко. Спуститься с крыльца — все равно что шагнуть в пропасть. За столом — мука мученическая: рука — мимо ложки, ложка — мимо рта. Хоть бы аппетит пропал, но тут хоть и жара, а есть хочется, как в поезде. „Ах, сосны, ах, дельфины!..“ Помешались все на этих дельфинах! (Эксперимент проводился в Пицунде, на берегу Черного моря. — Л. Ш.) А как отличишь их от волн, когда море висит над головой, и не над головой даже, а вообще непонятно где висит. И еще одиннадцать дней такой жизни. Лечь бы, закрыть глаза и пролежать бы все одиннадцать дней. Нельзя. Ничего нельзя, все расписано. Вот и сейчас надо браться за карандаш и рисовать. А карандаш, конечно, на полу, а пол неизвестно где. Но, может, не одиннадцать, может, только пять, ну шесть, и все пойдет как по маслу. Только надо вести себя хорошо, не капризничать, слушаться старших…» Подвергнуться столь изощренной экзекуции добровольно согласилась студентка психологического факультета МГУ Лидия Иноземцева, хорошая спортсменка и натура вполне уравновешенная. И все же поначалу ей пришлось весьма несладко. Когда земля внезапно оказалась вверху, а небо — внизу, и мир, казалось, вернулся к состоянию первозданного хаоса, Лида отчаянно запаниковала. Сюрреалистическая мешанина форм выворачивала ее наизнанку и преследовала даже во сне. А даптация протекала мучительно трудно. Здоровая спокойная девушка превратилась в капризного раздражительного ребенка. Она сюсюкала сама с собой, у нее появилась склонность к литотам и уменьшительным суффиксам: «Надо почистить зубки, — уговаривала она себя. — А теперь вымоем ноженьки». А чего же вы хотели? Даже наш ближайший родственник шимпанзе, толковый и сообразительный примат, запросто узнающий себя в зеркале, немедленно впадает в полуобморочное состояние, стоит только надеть на него инвертирующие очки. Он, конечно, вполне может овладеть жестовой азбукой глухонемых на приличном уровне и даже непринужденно создать пару-тройку неологизмов, но испытание с волшебными очками повергает его в глубокий транс. А тут — слабая девушка, пусть даже спортсменка, комсомолка и отличница. Для чего же понадобились эти средневековые пытки? — 59 —
|