Неврозы и их лечение

12/VIII 1943 г., на 4-й день боя, при занятии населенного пункта В. неожиданно на углу улицы столкнулся лицом к лицу с выбежав­шим навстречу противником. Внезапно, словно оцепенев, В. непо­движно застыл с винтовкой в руке. На момент остановился и его противник, потом быстро отступил и размахнулся прикладом авто­мата, чтобы ударить В. Последний все еще стоял неподвижно и не пытался ни нанести удар штыком, ни укрыться от удара. В этот момент кто-то выстрелом сразил противника. В. продолжат стоять так же неподвижно с зажатой в руке винтовкой и был очень бле­ден. Подбежавшие товарищи стали его тормошить, но он на это не реагировал. Его под руки отвели в сторону, уложили на санитарную повозку и доставили в пункт медицинской помощи. По пути В. не реагировал ни на звуки выстрелов, ни на разрывы снарядов. По прибытии в ПМП был резко заторможен, на вопросы не отвечал, предложенные действия не выполнял, осмотру не сопротивлялся. Пульс был 98 в минуту, удовлетворительного наполнения, мышеч­ный тонус не повышен. Приданных поз не сохранял. После внутри­венного введения 20 мл 10% раствора хлористого кальция за­крыл глаза, затем в ответ на прикосновение открыл их, осмысленно посмотрел на врача и вокруг себя и тихо спросил: «Где я?». Не вы­слушав ответа, В. повернулся на бок и уснул. Ночью спал глубо­ким, крепким сном Утром был в ясном сознании и хорошо ориенти­ровался в окружающем. Происшедшее припоминал смутно, отры­вочно. Помнит, что шел бой за деревню К. «Кажется, ее заняли». Припоминает, что «какой-то укол делали», но не может сказать, было ли это во сне или наяву. Думает, что его «слегка контузило». Днем чувствовал себя хорошо, к вечеру вернулся в строй и вскоре опять участвовал в боях.

В данном случае у человека, ослабленного перенесен­ной в прошлом закрытой травмой мозга, а также дли­тельным действием многообразных вредностей боевой обстановки, развился ступор. Он наступил под влиянием сверхсильного раздражителя — вида внезапно появив­шегося противника, т. е. сигнала опасности для жизни. В этих условиях ступор не только не являлся выгодным с точки зрения самосохранения больного, но, наоборот, своим возникновением ставил прямо под угрозу его жизнь. Описания ступора, который возник в подобных условиях, мы в литературе не встретили. Сама обстановка, в которой он наступил, говорила против участия при этом истерических механизмов — внушения, самовнуше­ния и «условной приятности или желательности» болез­ненного симптома и позволяет с несомненностью отгра­ничить заболевание от истерии.