Клиническая психотерапия

манским психиатром Э. Кречмером (1924) и нашим психиатром С.Г. Жислиным (1927)*. Оба этих классических автора высокой клинической проникновенностью, мастерскими описаниями весьма друг друга дополняют. Э. Кречмер (1930, с. 225) в книге «Строение тела и характер» (1921)** уже отчетливо дал личностный преморбид этих алкоголиков под названием «беспечные любители жизни» (вариант «циклотимических средних людей»)***. «Здесь, — отмечает Э. Кречмер, — заметна склонность к доброжелательной душевности, но без глубоких мыслей и серьезности. Напротив, здесь на первый план выступает удовольствие в материальном, чувственно осязаемом и в конкретных благах жизни». Эти «посредственные циклотимики» «добросердечны, солнечно-дружелюбны, человечески-уютны и обходительны, при этом склонны к флегматичности, душевному спокойствию», не суетливы, не нервозны; «за этим скрываются известные черты филистерства, беспечная удовлетворенность скромными благами жизни и банальными повседневными разговорами, размеренная, спокойная жизнь, отсутствие напряжения, пафоса, (...) высших целей». «Чаще всего мы встречаем этот тип в качестве постоянных посетителей мелких трактиров и ресторанов...». Позднее (1924), в другой книге (КеЬгег, Кге18с1нпег, 1924, с. 164) Э. Кречмер пишет, что эти добродушные, любящие общество, компанейские филистеры пикнического телосложения, наслаждающиеся материальной жизнью, могут благодаря своему психическому складу «вскальзывать» («Ыпет§1ейеп») в алкоголизм. Жислин (1927; 1935, с. 65), описывая «синтонных алкоголиков», отмечает: «Характеристика синтонной группы наших алкоголиков целиком совпадает с краткой, но исчерпывающей характеристикой, данной Кречмером. Этот тип веселого собеседника, говоруна и шутника, жизнерадостного, наслаждающегося материальными благами жизни, душевного, отзывчивого и мягкого, несмотря на некоторую алкогольную грубоватость, пьющего потому, что он привык пить и любит пить, от которого мы не слышим ни слова о каких-либо тяжелых конфликтах, неудачах, чьих-либо происках, как причинах его пьянства, который вообще никого не винит. Если в первый день, еще в пьяном виде на приеме у врача, он иногда склонен неуверенно ругнуть жену, то он тут же, при первом возражении врача, отказывается от своих слов и всю вину целиком берет на себя. Это больной, не мыслящий себе выпивки без компании, постоянно душа этой компании, наполняющий ее атмосферой веселья, шуток и благодушия, бегущий, как от огня, от скандалов, ссор и драк, вызывающий часто неудержимый смех даже у собственных родных, более других страдающих от алкоголизма больного».