|
Следует отметить, что результаты первых криминологических исследований способствовали качественно новому подходу к организации борьбы с профессиональной преступностью. Наряду с совершенствованием уголовного законодательства осуществлялась перестройка работы правоприменительных органов, особенно органов внутренних дел. В частности, в подразделениях уголовного розыска и следствия была введена специализация в раскрытии и расследовании отдельных видов преступлений. По предложению ученых-криминалистов создавались специальные отделения (группы) по борьбе с карманными кражами, большинство которых в то время оставалось нераскрытыми, поскольку никто раскрытием их не занимался. Небезынтересно отметить, что эти отделения (группы) долгое время не могли эффективно выявлять и задерживать с поличным карманных воров и мошенников из-за отсутствия специальных навыков и опыта, в то время как борьба с другими преступлениями (разбой, грабеж) приносила успех с первых же дней создания уголовного розыска. Подобная специализация сотрудников уголовного розыска была ответной реакцией на проявления профессиональной преступности. Дифференцированный подход к профессиональным преступникам осуществлен в местах лишения свободы. Последствия тезиса о ликвидации профессиональной преступности В дальнейшем (1931 — 1932 гг.) под воздействием ряда субъективных и объективных причин криминологическое изучение преступности в СССР было практически прекращено. Вместе с тем было бы ошибочно считать, что борьба с преступностью велась вслепую, без каких-либо исходных обобщенных данных о ней. На местах, в ведомственной печати, как показывает изучение документов, поднимались достаточно серьезные проблемы, касающиеся перевоспитания осужденных, усиления борьбы с отдельными категориями преступников, в том числе и профессиональных, изменения стиля, форм и методов работы органов внутренних дел. В целом же, безусловно, отсутствие целенаправленного учения о причинах преступности, происходящих в ней изменениях и процессах отрицательно сказались на их объективном понимании и разработке мер предупреждения преступлений. Период игнорирования криминологии как науки совпал как раз с периодом изменений в состоянии преступности, особенно корыстной, возникновением уголовных группировок рецидивистов. Лишь в начале 60-х годов криминология снова возрождается и, претерпевая определенные трудности научно-организационного становления, начинает изучать преступность и ее причины, но уже не затрагивая вопросов профессиональной преступности. Это обусловливалось, с одной стороны, отсутствием первоначальной научной и эмпирической базы, не позволявшим сделать быстрый переход от общего к частному, с другой — сложившимся к тому моменту субъективными стереотипами мышления в области оценок борьбы с преступностью, преодоление которых требовало времени. О силе инерции такого мышления говорит содержание ряда документов органов внутренних дел, где предписывалось, например, ликвидировать в ближайшие 10 лет, а в некоторых областях и раньше, преступления, совершаемые опасными рецидивистами. Подобные решения базировались на определенных установках: ведь тезис о ликвидации профессиональной преступности появился уже в середине 30-х годов. Под впечатлением неоспоримых успехов в борьбе с бандитизмом, контрреволюционными и иными преступлениями не совсем обоснованно, а главное преждевременно, проводилась мысль об отживании преступности и ее депрофессионализации. Например, с пафосом писалось: «В воровском мире царит тревога. В последних «шалманах» и «малинах» с недоумением поговаривают о том, что профессии вора приходит конец». В подтверждение приводились заказные письма преступников вроде этого: «Убедительно прошу оповестить через газету всех бывших воров, что на воле везде и всюду идет та-,, кое движение: правонарушители отрекаются от преступности и идут работать. Преступный мир пустеет. Наступает конец всему тому, чем когда-то жили воры». Безусловно, такой оптимизм не соответствовал действительности, поскольку при этом не учитывались объективные социальные факторы. — 21 —
|