|
В последние годы интерес к этой проблеме среди криминологов и практических работников заметно возрос, в связи с чем появились попытки найти и обосновать признаки профессиональной преступной деятельности, подойти к вопросу анализа самой профессиональной преступности. Так, Ю. В. Бышевский отметил, что к настораживающей тенденции в развитии преступности необходимо отнести встречающиеся признаки профессионализма в преступной деятельности. При этом он исходил из ее устойчивости, опыта преступника и полагал, что к группе преступников-профессионалов следует отнести часть рецидивистов и полностью — карманных воров. Определенную часть расхитителей государственного имущества Ю. В. Бышевский отнес к совершенно иному типу профессиональных преступников; у них специальный инструментарий гораздо «тоньше», чем у традиционных воров. Анализируя степень реализации преступного умысла воров на различных стадиях преступной деятельности в зависимости от объекта посягательства, В. И. Холостов. например, отмечал, что более высокой воровской квалификацией характеризуются похитители личного имущества. По его данным, наибольший удельный вес оконченных краж приходится именно на преступников, совершающих хищения личного имущества граждан, в чем усматриваются признаки профессионализма, свойственные лицам, посягающим на личную собственность. Можно назвать еще ряд авторов, которые так или иначе затрагивают профессионально-преступную деятельность отдельных категорий правонарушителей. В целом же проблема профессиональной преступности относится к одной из сложных, острых и дискуссионных проблем советской криминологии, несомненно нуждающейся в дальнейшем изучении. Одни ученые в своих работах полностью отрицали существование этого явления в преступности, не приводя серьезных научных аргументов, другие (И. И. Карпец) доказывали наличие атавизма профессиональной преступности, третьи (В. Н. Кудрявцев) прямо говорили о существовании профессиональной преступности в неизвестных пока что масштабах, четвертые (Ю. В. Солопанов, Ю. М. Антонян) отмечали недопустимость игнорирования профессионализации преступников, пятые (Н. Ф. Кузнецова) указывали на то, что в имущественных преступлениях помимо профессионализации наблюдаются элементы организованной преступности. Подтверждая актуальность разработки проблемы профессиональной преступности, приведенные выше и другие точки зрения не раскрывают составных элементов (признаков) этой преступности и не содержат какой-либо дефиниции данного феномена. Правда, авторы «Курса советской криминологии» предприняли попытку дать определение преступника-профессионала. «Например, вор-рецидивист, — говорится в этой работе, — судимый за одинаковые по характеру преступления три и более раза, не занимающийся после освобождения из мест лишения свободы общественно полезным трудом, является профессионалом, так как совершение преступлений стало способом его существования. Аналогично мы должны подойти и к характеристике таких видов преступности, как карманные кражи, мошенничество, распространение наркомании и др.» 2. Отметим, что авторами учтены лишь некоторые признаки —три и более судимостей, отсутствие полезной деятельности, однородность преступлений и способ существования. Если исходить из этого, то к какой тогда категории можно отнести шулера, на протяжении длительного времени живущего на средства, добываемые мошенническим обыгрыванием граждан, но работающего и не имеющего судимости? Очевидно, что определение профессионального преступника должно быть более совершенным. — 23 —
|