История нравов России. Восток или Запад?

Тщательно детализированная ритуальная вежливость со­четалась с грубостью и дикостью привычек, моральной неоп­рятностью. Барочный высший свет имел двойное обличье, на что указывает Сен-Симон, обнажая нравственное разложение высшего слоя дворянства (как, впрочем, и всего дворянства Франции в целом) и считая его одновременно сливками общес­тва. Принцы крови обладали кастовыми преимуществами, им должны были свидетельствовать свое почтение аристократы, парламент и даже герцоги и пэры. Комедия, сатира и сказки указывали на эти пороки, а мемуары, переписка этой эпохи отображают нравственное разложение. Такой, например, яв­ляется знаменитая переписка мадам де Севиньеи других с пред­ставителями высших слоев французского общества (346, 17).

Об открытом занятии любовью короля с маркизой Мон-теспан с укоризной рассказывает Сен-Симон, рисуя ее порт­рет с сочувствием и уважением. Покинутая королем, она ос­тавила Версаль и посвятила себя добродетельной жизни, а для искупления грехов носила пояс с железными шипами (346, 18). Маркиза Монтеспан и ее креатура - Лувуа - много способствовали основанию Людовиком XIV знамени­того инвалидного дома. Другая любовница «короля-солнца», маркиза Ментенон основала Сенсирский институт для вос­питания благородных девиц - кальвинисток, перешедших в католицизм. Устав этого института, утвержденный шартрским епископом (в 1686 году), был составлен самой марки­зой, и во всех отношениях оказался причудливой смесью протестантской простоты с католическим ханжеством. Ины­ми словами, маркиза Ментенон была сама олицетворением устава института Сен-Сира.

Некоторые историки, исходя из собственных мемуаров маркизы Монтеспан и лестных отзывов ее современников, хвалят ее за бескорыстие. «Правда, в течение тридцатипяти­летнего сожительства своего с Людовиком XIV она сама на­жила немного, - пишет К. Биркин, - но зато, по примеру Ментенон, вывела в люди свою роденьку, которую Людовик награждал по-королевски. Брат ее Жан д'Обинье, отчаянный рубака и кутила, по ее милости получил губернаторства Бофора, Коньяка, Эг, Морта и орден Святого духа. Маркиза, выговаривая ему за расточительность, в то же время платила за него долги, выпрашивая у короля пособия; поместила дочь его в Сен-Сир, дала ей прекрасное образование и выдала за молодого графа д'Айен. Маркиза дала ей от себя в приданое 600 000 ливров, но эта сумма была ничтожною в сравнении с щедротами короля: 800 000 ливров наличными деньгами, на 100 000 ливров бриллиантами; графу - губернаторства Руссильон и Перпиньян - таковы были подарки Людовика XIV новобрачным» (21, 45).