История нравов России. Восток или Запад?

Представители византийского высшего света были боль­шими гурманами, высоко ценили кулинарное искусство. Не случайно последнее было высоко развито, и повара иногда удостаивались высокой милости. Злые языки поговаривали, что за удачно приготовленное блюдо Иоанн Каппадокийский назначал своих поваров на высокие должности. «Роскошные обеды были обычным явлением в домах аристократов. Еда нехотя, без чувства, казалась этим людям чем-то странным и подобающим лишь монахам. Кушанья были предметом застольных бесед и долгих обсуждений, как какие' блюда готовить и в каком порядке их подавать. Перед началом пира стол опрыскивали благовониями. Во время пира повар строго следил за тем, как подавались блюда, самыми изысканными из которых были фазаны и пулярки, изжарен­ные на углях и начиненные рыбой. Деликатесом считалась зайчатина, а охота на зайцев была одним из любимых видов спорта у аристократов. Пищу приправляли изысканными соусами, в состав которых входили ароматические травы, доставляемые из Индии» (210, 76-77). Естественно, что обеды аристократов не обходились без вина, в котором це­нился красивый цвет и прекрасный аромат. В высшем свете употребляли, в основном, высококачественное ароматное вино, изготовлявшееся в Палестине, и киликийский мускат.

Аристократы охотно предавались различного рода раз­влечениям, среди них наиболее распространенной считалась охота. Ее страстными любителями были Роман II, Констан­тин IX Мономах, Алексей I Комнин, Андроник и др. Охота, воинские упражнения, а также конная игра в мяч (6, 383) считались наиболее достойными аристократа занятиями, не­обходимыми, в частности, для воспитания императора, кото­рый сам в ту пору нередко являлся полководцем. Именно охотой, воинскими упражнениями и игрой в мяч советует заняться Алексею Комнину (правнуку Алексея I) Продром. Аристократы обучались и основам стратегии и тактики, а также умению ладить с подчиненными и поддерживать дис­циплину в армии.

Необходимо считаться с тем, что в византийской империи из-за постоянных войн и внутренней нестабильности никто не мог чувствовать себя уверенно: ни император, который нередко незаконно захватывал престол, ни представители знати, которых могли в один прекрасный день лишить бо­гатства и положения "(мы не говорим уже об остальных сло­ях населения). Вторжения врагов, произвол, мятежи и реп­рессии обнажали иллюзорный характер благополучия и про­стых смертных, и аристократов. Все это привело к атмосфе­ре всеобщей подозрительности и недоверия; она стала при­вычной и во дворце императора, и в кругу аристократов, и на улице, и иногда даже в лоне семьи. Вовсю процветал тайный сыск, по мнению Михаила Пселла, императоры и их фавориты имели вездесущую «многоглазую силу». Об этом свидетельствует сохранившаяся до наших дней любопытная книжная миниатюра с изображением служителей сыска, спря­тавшихся в частном доме за занавесями и записывающих происходящий рядом разговор. Вот почему автор «Стратегикона» Кевкамен советует своему сыну вести себя очень осторожно: «Не поминай вообще имени василевса и царицы, не ходи на пирушку, где можешь попасть в дурную компа­нию и быть обвиненным в заговоре, не рассуждай в присут­ствии важного лица, молчи, пока не спрашивают, не пори­цай поступков начальников, не то тотчас скажут, что ты «воз­мутитель народа» (Кек., I, параграф 3, 123-125). Доносы и клевета стали обычными в обществе, не исключая и вы­сший свет, ибо эгоизм как прямое выражение инстинкта са­мосохранения стал нормой самозащиты. Отсюда проистека­ют неискренность, лживость, сервилизм и готовность к ком­промиссам (210, 153 - 154).