|
Можно добавить несколько замечаний. Если бы я использовал черную доску и написал бы выражение 2-3-5-7-Ц, то схема, описанная выше, исчезла бы из моего рассудка, так как стала бы, очевидно, бесполезной и была бы автоматически заменена формулой, которую я имел бы перед глазами. Должен заметить, что я принадлежу полностью к ^духовому типу >, и именно поэтому мои умственные представления являются исключительно визуальными. Причина этого для меня совершенно ясна: визуальные представления этого вида являются, естественно, более неопределенными, и мы видели, что это является необходимым условием для того, чтобы руководить моим сознанием, не сбивая на ложный путь. 1 У меня очень плохая память на лица и я часто не узнаю людей или ошибаюсь, узнавая их; к звучанию названий, напротив, я очень чувствителен; и повидать такие реки как Мохок (Mohowk) и Маттавамкег (Mattawamkeag) мне хочется гораздо больше, чем этого заслуживает их красота, так как одни их названия рождают в моем воображении представление о лесах и жизни индейцев. Я меньше, чем другие люди, замечаю сходство в лицах, и более чувствителен к сходству голосов. Многочисленные ошибки при машинальных записях происходят из-за слухового воображения (см. гл. II, стр. 25). Примеры такого рода являются классическими. Лично со мной это случается часто: в моем сознании возникает слово, которое я бессознательно пишу вместо другого, если они похожи по звучанию. Так, когда я писал эту книгу на английском языке, я часто писал: „simple" вместо same place и will she вместо we shall. Я думаю, что ошибки такого типа случаются чаще, когда я пишу по-английски, чем когда я пишу по-французски, что вполне естественно. 75 Я добавлю также, что случай, который мы тольк что исследовали, касается, прежде всего, изучения тео рии чисел, алгебры или анализа. Когда я занимаюс геометрическими исследованиями, мне представляете обычно вид самой фигуры, хотя и в неадекватной ил неполной форме; это представление позволяет мне однако, осуществить необходимый синтез — тенденция которая, как мне кажется, является результатом тре нировки, полученной в раннем детстве. Как бы это ни казалось парадоксальным, но очен часто для решения этих геометрических задач я успешн использую процесс, совершенно противоположный син! тезу, о котором я говорил выше. Случается, что я выделяю отдельную часть фигуры и рассматриваю се независимо от остального; это рассмотрение приводит меня к «результату-эстафете». Тем не менее, общее рассуждение даже в этом случае ощущается как единое целое, как синтез, в который включается и промежуточный результат, если он существует. Этот процесс, как утверждает Пьер Бутру', ссылаясь на Декарта, часто применялся в греческой геометрии. — 57 —
|