Гипноз

Верно, что Фрейд в «Истории психоаналитического дви­жения» высказывается следующим образом: «Мы можем также сказать, что психоаналитическая теория представляет собой по­пытку объяснить две оригинальные и неожиданные констатации, сделанные тогда, когда мы искали связи болезненных симпто­мов у невротиков с их источниками, т. е. событиями, пережиты­ми больными в прошлом: мы хотим поговорить о перенесении и о сопротивлении» [Freud, 1914, р. 81-82].

Задумался ли Fenichel над этим текстом? В самом деле, Фрейд говорит здесь об удивительном феномене, правда, приведенная выше цитата не позволяет установить, при каких обстоятельствах это удив­ление было выражено впервые.

71

Но как бы там ни было, разработав концепцию перенесения,'! Фрейд положил этим начало новой эры в психотерапии. J

По мнению Ferenczi (1952), существует огромная индивиду^] альная разница в достижениях различных гипнотизеров; одни сшш собны загипнотизировать только 10 % испытуемых, другие — 8Qy J 90 и даже 96 %. Автор считает, что здесь имеют значение предста-1 вительная внешность гипнотизера, его социальный престиж, yeeJ ренность в своих силах и даже некоторые физические особенности например черная борода (что в свое время соответствовало услов-1 ному образу гипнотизера; сегодняшние гипнотизеры мюзик-холла I чаще безбородые и имеют спортивный вид). Наконец, Ferenczi за­мечает, что, когда он начинал заниматься гипнозом, его невежество ' придавало ему самоуверенность, что способствовало успеху в дос­тижении гипноза и было утрачено впоследствии.

Один из американских психоаналитиков, плодотворно рабо­тавший в области гипноза, рассказал нам, что он стал испытывать затруднения в гипнотической терапии после того, как сам подверг­ся психоанализу. Он спрашивал себя, не было ли это прежнее стрем­ление гипнотизировать проявлением невроза. Мы сказали ему, что такое объяснение несостоятельно, ибо в той же мере можно считать невротическим симптомом и его нежелание продолжать использо­вать в исследованиях важный на его взгляд способ. Он охотно со­гласился с нами.

Тем не менее можно думать, что после психоанализа стрем­ление гипнотизировать действительно может измениться: по-види­мому, то, что служило вознаграждением, становится средством суб­лимации. Возможно также, что, познакомившись ближе с психо­анализом, этот врач подпал под влияние весьма распространенного среди психоаналитиков мнения, согласно которому психоанализ, своим происхождением обязанный гипнозу, больше в нем не нуж­дается. Таким образом, его затруднения были обусловлены не толь­ко обращением к психоанализу для разрешения своих глубинных проблем, но и влиянием социально-культурных факторов, значение которых подчеркивал Огпе. Психоаналитикам, впервые заинтере­совавшимся гипнозом, необходимо было преодолеть определенный конформизм. Число таких психоаналитиков возрастает (хотя и ос­тается еще ограниченным) ввиду того, что гипноз становится из­любленным средством исследований во всех областях эксперимен­тальной психологии и психотерапии.