Дорогой, ты меня слушаешь? Тогда повтори, что я сейчас сказала...

– Заткнись, шлюха!

– Черт побери! Застрелить негодяя! – гремит фиолетовый от гнева контр-адмирал.

Мадам Расту тоже не в восторге от пощечины.

Широким круговым взмахом своего огромного ножа для разрезания жаркого она отхватывает “Жиртресту” кончик носа. Пссссст!.. Брызжет кровь.

Раненый начинает орать, как резаный поросенок, во все стороны вращая глазами.

– На помощь! Меня убивают! Эта женщина – убийца!

– Зови пожарных! – орет вам Мужчина. Ему только что удалось привести в чувство свою мать. Она поднимается.

– Папа! Ты же видишь, что женился на сумасшедшей! – трубит “Лысый Ужас”, жутко кося.

– Идиот несчастный! – орет Лилибель “Жиртресту”,

– Это я невеста! Вы ударили консьержку! Мадам Расту, дайте мне нож. Я ему уши отрежу, этому толстому негодяю!

Ее удерживают.

Вы хватаете красивую вышитую столовую салфетку и вытираете отовсюду брызги крови.

– Не нужно звать пожарных, – замечаете вы своему мужу, – У этих господ внизу собственная скорая помощь. Она отвезет их в их прелестную клинику.

Крысы бегут.

– Мадам Расту, – объявляет контр-адмирал с чувством, – я немедленно награждаю вас медалью «За Отвагу»!

Он срывает свой военный крест и прикалывает его на обильную грудь вашей дорогой консьержки, розовой от избытка чувств.

– Думаю, пора отвезти молодых в “Дикие Люпины”, - шепчете вы Мужчине. – Наш матросик совсем назюзюкался.

Ваш супруг продевает свою руку в руку матери.

– Мама, я желаю тебе много счастья.

Лилибель нежным жестом, которого от нее невозможно было ожидать, гладит сына по щеке.

– Спасибо, воробышек мой. Но я никогда не забуду твоего отца. Он сделал меня очень счастливой.

– Я уверен, что у тебя будет еще много лет счастливой, и… мирной жизни.

“Реки впадают в море, а люди – в заблуждение” (Приписывается Вольтеру)

Глава 3. Надо, чтобы молодость прошла

Любовь подростков, как костер из зеленых веток – дает больше дыма, чем тепла.

(навеяно немецкой пословицей)

БИП-БИП…БИП-БИП…

7 часов, 5 минут.

– В такой час – это Жанин, – зевает Мельхиор.

Подруга, которая тоже пишет и тоже встает в 5 утра. Вы обе любите поболтать пару минут на заре, когда все эти лентяи-Парижане еще спят (в столице бесполезно звонить кому-нибудь на работу до 10 часов, и даже до 11, если этот “кто-то”, так сказать, «ест свой рабочий завтрак» вместе с другими ленивыми лакомками в «Георге Пятом» или в «Плацце»).

Сюрприз: голос Маттиаса, вашего старшего внука. У Старшей Дочери, должно быть, пожар.